Соперник

– Мэдок, черт возьми! – я хотела, чтобы голос прозвучал угрожающе, но получился только умоляющий стон. – Я скоро начну тереться о твою гребаную кровать! Пожалуйста!

Взглянув на него через плечо, я засмотрелась на его ужасно сексуальную загорелую грудь и пресс, который так и хотелось лизнуть.

– Я больше не могу терпеть, – одними губами проговорила я.

Наверно, он заметил мольбу в моем взгляде, потому что потянулся к прикроватной тумбочке и достал из нее презерватив. Открыв зубами упаковку, он снял штаны и боксеры и отшвырнул их в сторону. Не отводя от меня взгляда, он надел презерватив. Я продолжала смотреть ему в глаза, пока он устраивался за моей спиной.

Когда он поднял мою ногу и положил на кровать внутренней стороной бедра, зрительный контакт оборвался, и он пристроился у меня между ног.

Мэдок встал так, что обе его руки лежали на кровати около моих плеч, нагнулся еще ниже, взял меня за подбородок и повернул к себе, чтобы поцеловать.

Ох… Он обхватил губами мои губы и быстро проскользнул языком в рот.

Я застонала.

– Я люблю тебя, – промычал он, не отрывая губ.

Я притянула его к себе и обхватила за шею, закрывая глаза и наслаждаясь тем, как он двигается, как его плоть проникает в мое тело.

Сжав зубы, я жадно хватала воздух. А он входил в меня все глубже и все быстрее, его тело скользило по мне туда-обратно. Его огромные накачанные плечи раз за разом напрягались справа и слева от меня, когда он делал очередной толчок. Я стонала от удовольствия. Думаю, он без труда нашел мою точку G и теперь проделывал со мной такое… Я стала извиваться на кровати, двигаясь ему навстречу, чтобы увеличить темп. Чем быстрее он разгонялся, тем сильнее были ощущения.

Его горячее дыхание обжигало мне ухо.

– Ух какая ты нетерпеливая сегодня!

– Ну извини, – простонала я, ни капли не сбавляя темпа. – Буду тебе должна. Просто эта поза…

Бабочки в животе будто взбесились, они бились о стенки и падали, внутри все пульсировало, сжимаясь и расслабляясь при каждом движении. Я опустила голову на кровать и прогнулась, приподняв попу, чтобы он вошел еще глубже.

– Ох, – стонала я, чувствуя пожар в животе, понимая, что схожу с ума от желания заставить его делать это еще быстрее и жестче.

Это продолжалось, пока он не остановился. Что?

ЧТО?

Глаза пылали от страха и злости, пульсация между ног только усиливалась.

Прежде чем я успела повернуться к нему, он схватил меня за бедра, поставил на четвереньки и снова вошел в меня.

– О боже! – закричала я, упираясь руками в постель и раздвигая ноги еще сильнее, чтобы он мог входить так же резко и быстро, как раньше.

– А эта поза даже лучше, – подметил он, придерживая меня за попу.

Ох уж этот его властный тон.

И тут я улетела в облака. Я вся сжалась вокруг его члена, внутри все пульсировало и словно взрывалось, пламя оргазма охватило все мое нутро, едва не заставив сердце выпрыгнуть из груди.

Я уперлась лбом в кровать, но Мэдок не остановился и даже не сбавил темпа.

Оттого что он продолжал двигаться во время оргазма и после, у меня просто сорвало крышу.

Чувствовать его внутри себя было так приятно. Он сжал мои бедра и стал двигаться еще быстрее. Черт, как же меня заводит его грубая мужская сила.

Его дыхание стало сбиваться, он хватал воздух все чаще и чаще и еще два раза вошел как можно глубже, прежде чем кончить, и наконец остановился.

Обессиленно падая на кровать, он выпустил меня и позволил тоже лечь.

Я лежала щекой на простыне, а мои мокрые волосы прилипли к лицу. Или я взмокла оттого, что его волосы прилипли к моему потному лицу.

Хотя какая разница?

Глава 24 Фэллон

Я часто задаюсь вопросом: прошлое кажется нам лучше настоящего потому, что нас вечно не устраивает настоящее, или потому, что оно и вправду лучше? Множество выражений вроде «старые добрые времена» подразумевает, что раньше трава была зеленее, но я думаю, что она кажется такой, только когда оглядываешься назад. В конце концов, у нас никогда не бывает шанса вернуться и прожить все заново со всеми нынешними знаниями, чтобы проверить теорию на прочность. А вот мне такой шанс выдался.

Мне удалось вернуться домой. В место, которое я ненавидела. К жизни, которой я не хотела. И к парню, которого презирала.

Но, несмотря на все это, я соскучилась по Мэдоку. Я всегда продолжала его любить и хотеть.

Я была одержима стремлением причинить ему боль, а тем временем изнемогала от желания, находясь с ним рядом. Я была почти уверена, что, когда приеду домой, со мной случится откровение вроде: «Да как я могла подумать, что люблю его?» или «Каким местом я, вообще, думала?».

На деле же оказалось, у меня были такие хорошие воспоминания о времени, проведенном вместе, не потому, что я сама не хотела омрачать их, а потому, что это действительно было хорошее время.

Я помнила правду. После того как боль утихла, ее не заменила новая, подслащенная версия воспоминаний.

Все действительно было так хорошо.