Соперник

– Мэдок, – игриво подозвала его я.

Он рассмеялся мне прямо в ухо.

– Ты вся такая горячая, – сказал он, обнимая меня со спины. – И все еще мокрая.

Приобняв меня за талию, он провел рукой по животу и проскользнул между ног.

Вчера я заснула сразу после второго, более нежного и спокойного, акта любви. Я была полностью истощена и вымотана. За день до этого я едва смогла сомкнуть глаза, потом была долгая поездка в Шелберн-Фоллз, затем коробки в подвале, и только после этого, ближе к ночи, мы оказались здесь. Мне нужно было поесть и поспать.

Но я продолжала улыбаться, потому что знала, почему он так рано проснулся.

Он, скорее всего, был начеку потому, что продолжал неосознанно бояться, что я могу сбежать. Его подсознание дало команду проснуться, чтобы не упустить меня.

– Ты мне снился.

– Правда?

Я зевнула и уткнулась носом в подушку, от которой пахло парфюмом Мэдока, и мне захотелось укрыться простыней с головой и целиком погрузиться в этот прекрасный запах.

Его пальцы снова начали творить чудеса, поглаживая меня и двигаясь по кругу, и я почувствовала, как сердце забилось чаще от возбуждения.

– Расскажи мне, что тебе снилось, – сказал он.

М-м-м… У меня была идея получше. Да, у меня раскалывалась голова, и я с трудом могла открыть глаза, но кому какое дело?

Протянув руку, я взяла один из презервативов, которые Мэдок так предусмотрительно рассыпал на тумбочке после первого акта. Мне следовало бы догадаться, что у него были наполеоновские планы на всю ночь, до утра.

Развернувшись, я толкнула его на кровать и залезла сверху, широко расставив ноги.

Облизнув губы, я провела пальцами по его щеке.

– Думаю, я лучше покажу.

– О господи. Ты запомнил.

Я прикрыла рот руками от изумления, случайно выронив простыню, так что, когда я выпрямилась, она сползла на талию. Снова прикрываясь, я наткнулась глазами на коробку пончиков. Просто идеально! В животе мгновенно заурчало.

– На самом деле нет, – признался он. – Эдди все еще покупает их каждое воскресенье. И всегда берет один и тот же набор. Тебе – с лимонной начинкой, мне – с шоколадной глазурью, а папе – с простой глазурью.

И ничего для моей мамы, насколько я помню. Она ни за что на свете не стала бы есть пончики, чтобы не поправиться.

Мэдок достал свой любимый и откусил кусочек. Крупица глазури прилипла к его губам и дрожала, пока он жевал. Мое сердце чуть не лопнуло от умиления.

Потянувшись к нему, я схватила ее губами с ничего не подозревающего Мэдока и с трудом сдержала смех, когда он испуганно дернулся. Слизывая глазурь, я осознала, насколько сильно была голодна. Мэдок заставил меня пообещать, что я не покину кровать без его разрешения в течение двенадцати часов, а теперь, думаю, ему пришлось бы силой меня из нее вытаскивать.

Но больше всего мне сейчас хотелось не еды.

Я нависла над его лицом.

– Ты мне нравишься.

Он оторопел, слегка отодвинулся и с подозрением посмотрел на меня.

– Я думал, ты меня любишь.

– Да, люблю. Но иногда мы любим и тех, кто нам не особо нравится. Понимаешь? – я выудила из коробки пончик с лимонной начинкой, свой любимый. – Родителей, например, не выбирают. Как и братьев, сестер… Но в случае с тобой – ты мне на самом деле нравишься. Нравится быть с тобой, говорить с тобой.

Он прикрыл глаза и откусил огромный кусок пончика.

– Ты просто считаешь меня крутым, потому что у меня есть все сезоны «Дневников вампира» на DVD.

О господи!

Я громко расхохоталась, прикрывая набитый рот рукой и стараясь не подавиться.

– Быть того не может! – выпалила я, не веря своим ушам. – Ты что, до сих пор их смотришь?

Он сердито посмотрел на меня и взял из коробки еще один пончик.

– Между прочим, это твоя вина, – проворчал он. – Это ты смотрела их каждый четверг, потому я и подсел.

– Мэдок, – начала я, проглотив остатки пончика. – Я уже много лет их не смотрела.

– Хм, а стоило бы, – он кивнул. – Дэймон и Елена? Да. А потом появился Аларик. Такой отстой. А потом в город пришли Древние. Вот они классные. Про них даже начали снимать отдельный сериал.

Я снова засмеялась, но он неодобрительно покосился на меня, и пришлось замолчать.

– Я серьезно, – жалким голосом сказал он.

– Я поняла.

Мы провели еще час за разговорами и поеданием пончиков, а потом Мэдок неохотно разрешил мне покинуть кровать, когда я упросила его отпустить меня в туалет.

Я хотела отправиться на пробежку, но за последние девять часов у меня был секс четыре раза. Я вся была потной и липкой, и тело ломило. Мне срочно нужно было под горячий душ. А еще мне требовалось время, чтобы подумать, как поступить с мамой, и рассказать Мэдоку обо всем остальном. О ребенке, о том, что мать пытается отобрать дом… Но нам обоим сейчас было так хорошо, что ужасно не хотелось все испортить. Хотя стоило, пожалуй, сразу все ему рассказать и покончить с этим. Он будет жутко зол на мою мать и, может быть, немного разозлится на меня за то, что не рассказала ему сразу, но я верила: он не станет сильно обижаться.