Соперники

До аукциона осталось меньше двух недель, а работы будто не убавлялось. Правда, меня тревожил не только приближавшийся дедлайн. Мы с Вестоном не обсуждали, что с нами будет после того, как откроют конверты с предложениями, и это начало меня тяготить.

Как только одна семья завладеет контрольным пакетом акций «Герцогини», другую неминуемо отодвинут в сторону. Мы с Вестоном договорились вместе пойти на благотворительный вечер в честь Дня труда, но до него еще два месяца – маленькая жизнь. На первый план выходил вопрос, какова будет наша судьба после аукциона.

Один из нас перестанет участвовать в жизни отеля. Неужели Вестон больше не будет приходить ко мне в номер по ночам? Если выиграю я, не загонят ли его обратно в одну из локвудовских гостиниц на другом конце города, как при жизни Грейс Коупленд? Или отправят обратно в Вегас, где у Вестона имеется дом? Многое было в подвешенном состоянии, и неизвестность гигантской тенью следовала за мной повсюду.

Еще больше расстраивало, что Вестон словно отдалился. После того как мы с отцом хорошо поговорили, в наших с Вестоном отношениях появилась невидимая трещина, которая понемногу увеличивалась с каждым днем. Не придется ли нам после окончания торгов кричать во всю глотку, перекрикиваясь через образовавшуюся пропасть?

Впрочем, посторонний наблюдатель счел бы нас как всегда деловитыми.

– Слушай, а красиво там все получается, – похвалила я, когда мы выходили из достраивавшегося банкетного зала.

Вестон кивнул:

– Мэр с племянницей просятся прийти взглянуть. Луис их пока удерживает на расстоянии, но к концу той недели уже будет что показать.

Я пристально посмотрела на него.

– Значит, одному из нас придется встретиться с мэром?

Вестон выдержал мой взгляд. Он нахмурился, но ничего не сказал и кивнул.

Он явно не желал начинать давно назревший разговор, и это меня дико расстраивало. С каждым шагом я чувствовала, как во мне растет тревога. Когда мы вошли в лифт, я буквально начала задыхаться в тесной кабинке. Можно было согнуться вдвое и довести себя до гипервентиляции либо снять камень с души и задышать свободно. Между шестым и седьмым этажом я решила, что с меня хватит, и ткнула пальцем в кнопку аварийной остановки, отчего кабину тряхнуло.

– Что будет на следующей неделе? – спросила я.

Сперва Вестон не понял, но спустя несколько секунд до него дошло. Он покачал головой и сунул руки в карманы.

– Я не знаю, Соф.

– А ты, ты сам чего хочешь?

– Ты говоришь о нас?

Я вытаращила глаза.

– О чем же еще? С деловых позиций ситуация понятна – юрист «Легких ног» вскроет оба конверта, и вы или мы станем мажоритарными акционерами. Мы с тобой понимаем, что ни твои, ни мои не захотят совместно управлять отелем, поэтому победителю достанется «Герцогиня», а проигравший несколько раз в год будет получать нехилые чеки со своим процентом прибыли. Но что будет с нами?

Вестон указал на камеру в углу лифта.

– Если ты не хочешь, чтобы секьюрити узнали, что я не готов перестать тебя трахать, давай отложим этот разговор. У меня звонок через несколько минут. Ты в шесть часов свободна?

– В шесть у меня совещание с юристами. Давай в семь?

Он кивнул.

– Я закажу ужин и поднимусь к тебе в номер.

– Договорились.

* * *

За ужином мы вели светскую беседу. Мне не терпелось начать серьезный разговор, но я подумала – может, Вестон предпочитает сперва поесть, и в итоге обстановка напоминала скорее совещание, чем свидание. Доев, Вестон выкатил столик-тележку в коридор и подошел к бару.

– Хочешь бокал вина?

– Ну-у…

Его брови сошлись на переносице.

– У тебя сегодня еще дела, что ли?

Я покачала головой.

– Дела могут подождать до утра.

– Или ты слишком наелась и не хочешь вина?

– Я никогда настолько не наедаюсь.

Вестон нахмурился.

– Мы ведь договорились – тебе нет нужды воздерживаться, потому что я не пью.

Я улыбнулась.

– Я не поэтому. Хочу, чтобы голова была ясной перед разговором.

Вестон вынул бутылку вина и налил бокал до самого верха. Передавая его мне, он заявил:

– На, а то у меня в голове сплошной кавардак. Так мы будем на равных.

Я отпила вина, глядя на него, и присела на край дивана. Вестон поместился на стуле.

– Мне это в новинку, Соф. Тебе придется показать мне, как это делается.

– Как говорить об отношениях?

Он покачал головой.

– О чувствах вообще. Я ничего похожего давно ни к кому не испытывал и отродясь не обсуждал. Те чувства, которые у меня возникали, нельзя отнести к достойным, и я старался утопить их в алкоголе.

Я отставила бокал и взяла Вестона за руку:

– Знаешь, давай на минуту представим, что ты не Локвуд, а я не Стерлинг, а мы просто два сотрудника. Один из нас через несколько дней подпадет под сокращение. Что ты хочешь от меня после того, как это произойдет?

Вестон уставился в пространство, и по мере того, как я говорила, на его лице ширилась улыбка.

– До меня только что дошло, что один из нас будет в ярости. Просто вне себя!

– То есть мысль о том, что у одного из нас будут неприятности, вызывает у тебя улыбку? Ты действительно подрастерял нюх в эмоциональном плане!

Он пожал плечами.