Соперница Аладдина

Ласково она подняла меня с колен и трогательным голосом, как бы надломленным от любви и страдания, произнесла: «Прекрасный и несчастный юноша, как я тебя люблю! Я люблю тебя уже давно, и, когда осень начинает свои таинственные праздники, мои чувства пробуждаются с новой неодолимой силой. Несчастный! Как ты попал в круг моих звуков? Оставь меня и беги!»

Меня потрясли ее слова, и я заклинал ее все рассказать и объясниться. Но она не отвечала, и в молчании шли мы рядом друг с другом через сад.

Наступил вечер. Некое странное величие исходило от всей ее фигуры.

«Знай же, – наконец отвечала она, – твой друг детства, который сегодня распрощался с тобой, – предатель. Меня вынудили стать его невестой. Ревность помешала ему открыть тебе свою любовь. Он не последовал в Палестину, он приедет завтра, чтобы увезти меня и спрятать в отдаленном замке от всех человеческих взоров. Теперь я должна уйти. Мы не увидимся больше никогда, если он не умрет…»

С этими словами она запечатлела поцелуй на моих губах и исчезла в темных аллеях. В моих глазах искрился холодным сиянием ее бриллиант, а поцелуй горел в крови, вызывая наслаждение, смешанное с ужасом.

Я вспоминал, устрашенный, темные слова, которыми, прощаясь, она отравила мою здоровую кровь, и долго в размышлениях бродил по пустынным аллеям. Наконец, измученный, прилег на каменные ступени перед воротами замка. Вдали еще звучали валторны, и я задремал, предаваясь странным мыслям.

Когда я проснулся, настало светлое утро. Все двери и окна замка были закрыты, сад и окрестности – пустынны и тихи. В этом одиночестве снова возникли в моем сердце образ возлюбленной и все колдовство вчерашнего вечера. Я пребывал в блаженстве, снова чувствуя себя любимым. Правда, мне вспоминались и темные слова. Мне хотелось бежать от этих мест, но поцелуй еще горел на моих губах и не было сил удалиться.

В воздухе веял теплый, почти душный ветер, как будто вернулось лето. Я бродил в ближнем лесу, надеясь отвлечься охотой. На верхушке дерева я заметил птицу с таким красивым оперением, какого еще никогда не встречал. Я натянул лук, чтобы подстрелить птицу, но она быстро перелетела на другое дерево. Я пошел за прекрасной птицей вслед, но она перелетала с верхушки на верхушку, и ее светло-золотые крылья красиво заблестели в солнечных лучах.

Так я попал в узкую долину, окруженную высокими скалами. Здесь не было ветра, все зеленело и цвело, будто осень еще не пришла. В глубине долины слышалось чудесное пение. Удивленно раздвинул я ветви густого кустарника, у которого стоял, – и глаза почти закрылись, опьяненные и ослепленные чудом, открывшимся мне.

Тихий пруд лежал среди высоких скал, пышно укрытых зарослями плюща и тростника. Прекрасные девушки купались в ленивой воде и пели. Возвышаясь среди них, стояла нагая красавица и молча, пока другие пели, смотрела в волны, сладострастно игравшие вокруг ее колен, и казалась очарованной и погруженной в созерцание своей собственной красоты, отраженной в зеркале пруда. Я остановился, охваченный пламенным ужасом, а когда прекрасные незнакомки стали выходить на берег, бросился прочь, чтобы меня не заметили.

Я бежал в густой лес, чтобы охладить желания, пожиравшие, как огонь, мою юную душу. Но чем дальше я уходил, тем настойчивее кружились перед моими глазами сладостные картины, тем болезненнее преследовало меня сияние юных тел.

Сумерки застали меня в лесу. Небо изменилось, потемнело, под горами бушевала буря. «Мы не увидимся больше, если он не умрет!» – повторял я непрерывно и мчался, как будто меня гнали привидения.

Иногда мне казалось, что где-то в стороне я слышал стук копыт, но я боялся встречи с людьми и бежал от этих звуков, как только они начинали приближаться ко мне. Замок моей любимой я увидел на скале – снова пели валторны, как вчера вечером, в окнах сияли свечи, как мягкий лунный свет, и освещали таинственно ближние деревья и цветы, в то время как все вокруг было отдано во власть буре и тьме.

Почти не владея собой, стал я взбираться на высокую скалу, рядом с которой мчался ревущий горный поток. Наверху я увидел темную фигуру человека, сидевшего на камне так тихо и неподвижно, как будто бы он сам был из камня. Разорванные тучи мчались по небу. Кроваво-красный месяц прорвался на мгновение в облаках – и я узнал моего друга, жениха моей возлюбленной.