Соперница с обложки

Этот вопрос настиг Лозовского уже у самой двери, к которой его повел конвойный. Ему его уже несколько раз задавал этот странный малый, совсем не похожий на следователя.

Ну что это за манеры, скажите, пожалуйста? Что за оскал? А портки, засаленные от ширинки до коленок! А рубаха клетчатая навыпуск! Разве может быть доверие к такому следователю? Разве может случиться доверительный контакт, когда тебе с первой минуты дали понять, что шансов никаких у тебя, парень, нет и быть не может.

Спрашивает, что он искал в Алкиной квартире? А…

А не его растрепанного ума это дело, вот так вот! Не станет он с ним говорить и тайн своих доверять не станет тоже. Потому что если откроет ее, то на разговоры уже времени не останется. Времени останется лишь на то, чтобы обнять Наташу в комнате для свиданий, принять у нее из рук узелок со сменой белья и бритвенными принадлежностями и отправиться прямиком на этап.

Вот и все, что может случиться с Лозовским, если он только посмеет открыть рот и кое о чем рассказать. Все остальные оправдательные добавления силы иметь не будут. Неубедительными они покажутся всклокоченным следователям в неопрятных рубахах.

А Дмитриев Андрей…

Он ведь одного с этим Давыдовым поля ягода. Он ведь тоже в курсе всего, что сейчас происходило и происходит в этом кабинете. И наверняка под его одобрительное предварительно кивание этот Александр Иванович и скалил угрожающе зубы в сторону Лозовского. Тоже еще хищник! Тьфу на него!.. Адвокат нужен. Срочно нужен хороший адвокат. Надо звонить Наташе и просить ее.

Так, минуточку. А что он ей скажет? А правду, елки-палки! Теперь-то чего миндальничать, раз она такой великолепной оказалась. Щадить теперь некого. Его барышня стряхнула кисею и с себя, и с глаз его тоже.

Надо звонить Наташе…

– Что вы там искали, Ярослав Всеволодович? – повторил Давыдов, видя, что Лозовский замешкался. – Что вы искали в квартире Аллы Волиной?

– Ничего, – твердо выговорил Ярослав, даже не оборачиваясь. – Я ничего не мог искать в ее квартире, потому что я там не был в ту ночь…

Глава 12

Татьяна Суркова задремала совершенно незаметно для себя. До этого момента она все сидела в кресле напротив напольных часов, подаренных ее мамой к их с Сашкой свадебному юбилею, и все следила за минутной стрелкой.

Та будто и не двигалась совершенно, застыв где-то на отметке между цифрой пять и шесть. Даже подумалось, что часы сломались. Мать, она ведь вечно выгадывала на подарках. Наверняка не в приличном месте часы куплены, а где-нибудь на барахолке. Маятник будто бы и болтается туда-сюда, а стрелка на месте стоит как прилепленная. Эта стрелка, видимо, Татьяну и заворожила, усыпила. Голова опустилась к плечу, пристроившись на мягком валике подголовья. Ручки в карманах халата расслабленно распустили пальцы, до того судорожно сжатые в кулаки. Коленки разъехались в разные стороны. И она будто бы даже всхрапнула немного. Кажется, даже вздрогнула от собственного храпа. Тут же встряхнулась, поморгала, удивляясь тому, что в комнате горит свет. Она спит, сидя в кресле, а на часах-то уже половина второго ночи. Хотела вроде подняться, но тут же снова испуганно вжалась обратно в кресло.

Господи! Господи, да что же это?! Второй час ночи, а… а Сашка-то еще не вернулся, значит, да?! Он бы не прошел мимо нее в спальню, не разбудив. Как бы они ни собачились между собой, он не оставил бы жену сидеть, скукожившись в неудобной позе, в кресле. Непременно ткнул бы в бок кулачищем и отослал в кровать.

А он не разбудил ведь, подумалось Татьяне сквозь разбухающий в груди страх. Не разбудил, не накричал. Он, получается, не пришел еще, да? Не вернулся? Время полвторого ночи, а его все нет, да?

– Господи, господи, господи, да что же это?!

Татьяна выбиралась из кресла, как из глубокой ямы. На обмякших ногах дошла до входной двери, подергала ее, приложила ухо. Заперто, тихо. Потом обошла всю квартиру. Никого!

Детей она намеренно оставила у матери. Потому что не хотели они с Сашей обсуждать успех их операции, когда он вернется. Не хотели деньги считать, а их должно было быть много. Они будто бы и спят всегда, дети-то, а потом вдруг, раз – и в самый неподходящий момент им в туалет припрет, или попить, или сны вдруг им страшные сниться начинают. Один раз их с Сашкой в гостиной на диване чуть не застукали. Еле муж успел с нее соскочить…

Деньги! Сашка должен был принести очень много денег! И должен был вернуться уже к одиннадцати, а его все нет. Где же он, господи?! Неужели случилось что-то?!

Татьяна с громким судорожным всхлипом осела на край супружеской кровати. Посидела, всматриваясь в темноту, не мигая. Потом влезла на середину кровати, подбила под спину подушки, натянула одеяло до подбородка и, сотрясаясь всем телом, начала соображать.

В сообразительности ей отказать было сложно всегда. Это даже Сашка признавал. И это, кажется, было единственным ее достоинством, которое он соглашался признать.

– Ты, Тань, как скажешь иногда!.. – частенько с восхищением выдыхал он. – Я бы в жизни до такого не додумался…

Он и в этот раз не додумался. Это она все, она!