Соперницы

Я не заметила, как поднялась вслед за мной она, верная моя подруга, должно быть, встревожившаяся, что меня долго нет, не заметила, как подошла она близко, лишь услышала вдруг зазвучавший совсем рядом ее голос. Она быстро подхватила мелодию и начала подпевать в терцию:

— Che tutta a scosa nel verde ci a spetta?

Я оглянулась, протянула руки, подзывая ее к себе. Она обняла меня за плечи, и наши голоса слились воедино: мой — высокий, немного резкий, и ее — низкий, мягкий, грудной.

Солнце, подмигнув в последний раз, ушло под воду. И ветер пронесся вдруг над рекой, смешав темные и светлые волосы, взметнув пьянящие запахи сумерек. И брызги летели в лицо. И вся жизнь лежала впереди — долгая, захватывающая и, конечно же, счастливая, иначе ведь просто и быть не могло.

— Nido a noi sacro, ignoto almond inter pien d’amore e di mister?

Секунды бежали, а Светлана и Евгений так и не произнесли ни слова, все глаз не могли друг от друга отвести. Должно быть, это и есть тот самый призрак, с которым она боялась столкнуться, оставаясь на теплоходе. Неизвестно, что там произошло когда-то между ней, Евгением и Натальей, но ясно, что встреча с ними для нее мучительна.

Однако это свидание Штирлица с женой начинало мне надоедать. Я намеренно громко кашлянула, стараясь привлечь их внимание.

Стефания опомнилась первая и, позабыв обо мне, кинулась бежать в сторону качавшегося на воде теплохода. Евгений бросился за ней. Пробежал несколько метров и остановился, хрипло закашлявшись. Стефания обернулась, замедлила шаг, бросила на него быстрый взгляд из-под очков. Он же, воспользовавшись заминкой, догнал ее.

— Это ты? — хрипло спросил, вглядываясь в ее наполовину скрытое очками лицо.

— Я вас не знать! Не знать! — пыталась вырвать руку она.

— Это ты! Я знаю, это ты! — повторял он, не выпуская ее.

Кажется, пора идти на помощь, а то синьора совсем уже растеряла остатки самообладания. Я ловко вклинилась между ними, ухватила ее под руку и заявила:

— Извините, вы ошиблись. Синьора приехала из Италии, она не говорит по-русски. Я ее личный помощник. Пойдемте, синьора, скоро отплытие.

И, оставив оторопевшего знакомца считать на пристани ворон, мы стремительным аллюром взлетели по трапу.

7

— Что это нашло на твою маман? — спросила я, затягиваясь длинной тонкой сигаретой и томно выдыхая дым.

По возвращении на борт теплохода Стефания немедленно заперлась в каюте, сообщив, что работа на сегодня отменяется, чем мы с Эдом не преминули воспользоваться, расположившись в маленьком корабельном барчике без опасения, что нас вот-вот накроет бдительная мамаша. Густели сумерки, последние солнечные лучи бликовали в золоченых куполах церквей на берегу. «Михаил Лермонтов» медленно полз дальше к югу.

— Сам не знаю, — развел руками Эд. — Она с самого приезда в Россию какая-то странная.

— Еще бы! — Я фыркнула и тряхнула головой, прекрасно сознавая, что волосы от этого движения красиво рассыпаются по плечам, мерцая красноватыми искрами в лучах заката. — Я вообще не понимаю, чего вас сюда принесло, в это болото.

— Я здесь родился, — пояснил Эд. — Интересно стало посмотреть на Родину.

— К истокам потянуло, да? Это зря, — дернула плечом я. — Радуйся, что ноги унес и живешь теперь как человек. Если б мне представился случай отсюда свалить….

— Просто я не помню почти ничего, я же совсем маленький был. Только окно и снег. Помнишь, я рассказывал вчера. И что есть очень хочется.

— Что ж, твоя мамуля тебя не кормила, что ли? — спросила я.

— А ее тогда не было, — ответил Эд. — Там что-то такое случилось, и она не могла со мной жить. Работала, что ли, где-то далеко… Она не рассказывает, говорит только, что у нее были неприятности… А я не спрашиваю, чтоб не расстраивать. Я отца пытался расспрашивать, но он тоже от темы уходил все время. А теперь его уже нет…

Парень замолчал, повесил голову и печально уставился в крышку полированного стола. Ах, ну просто грустный ангел с картины эпохи Возрождения. Чтобы как-то отвлечь его от тоскливых мыслей, я снова вернулась к теме семейных тайн: