Сопряжение миров (СИ)

Получалось неважно. Все-таки язык кээн плохо приспособлен для стихосложения. Слишком много немелодичных слов, слишком жесткие грамматические правила. Поэтому поэзии как таковой в Империи и не возникло, а вокал представлял собой чистое сольфеджио – без слов, но с богатой аранжировкой. Когда же требовался еще и текст, обходились ритмической прозой.

Когда-то на Земле такой стиль назывался рэп. Впрочем, в этом Илья не был уверен. В детстве он любил сочинять, даже в литературный кружок ходил, но затем у него появились другие интересы…

Вот у кронтов, говорят, были когда-то великие поэты. Только кто их теперь помнит?! Умерли даже языки, на которых они творили. Тот, на котором еще говорят в глухих поселках, это на самом деле всего лишь местная лингва-франка, торговое наречие. По образности и лексическому богатству его можно сравнить разве что с давно забытым на Земле эсперанто…

– Лин, ты там скоро? – осторожно стукнул в дверь напарник.

– Да, я сейчас!

Илья начал торопливо приводить себя в порядок, время от времени сверяясь со своим изображением в зеркале. Раньше собственный вид вызывал у него оторопь, но теперь он почти привык к такой внешности.

Хотя, надо сказать, это было нелегко! Вот представьте себе вполне нормальное человеческое лицо, но с кожей коричневато-зеленого цвета. Такое впечатление, что его покрыли маскировочным кремом. На лысую голову у кронтов принято наносить рисунки и регулярно их подновлять. А главным украшением служат огромные лопушистые уши.

С ушами как раз и было больше всего проблем. Кронты не менее эмоциональны, чем люди, но мимические мышцы у них слабо развиты, из-за чего лицо порой производит впечатление застывшей маски. Зато уши, наоборот, очень подвижны и способны выдавать малейшие оттенки чувств.

Конечно, имперцы в свое время все это изучили, проанализировали и разложили по полочкам. Но повторить?! Кээн это не под силу, землянам – тоже. Однако там, где ничего не может сделать природа, приходит на помощь техника. Каждое их ухо – это уникальное творение высоких технологий, управляемое с помощью биотоков. Хорошо еще, что у кронтов принято украшать свои лопушки всякими сережками и фенечками. Есть, под что замаскировать управляющие ими микропроцессоры.

К здешнему грязному полотенцу не хотелось даже прикасаться. Поэтому Илья осторожно промокнул свои чудо-уши салфетками и ими же протер руки. Затем откинул щеколду и, повернувшись боком, выбрался наружу, пропуская в тесный санузел Братца Хо.

Лицо вьетнамца, как всегда, ничего не выражало. Вот уж кому не надо было разыгрывать кронтскую невозмутимость! Однако его уши все-таки предательски дернулись, выдавая нетерпение.

Ну, извини, напарник, задержался!

Уши Ильи тоже слегка шевельнулись, опускаясь в знак признания мелкой вины. Эта уборная такая крохотная, что в ней даже не повернуться! Что поделать: на Земле Илья, бывало, комплексовал из-за своего невысокого роста, но здесь, на Кронтэе, со своими ста семьюдесятью двумя сантиметрами и атлетическим телосложением он превратился в крупногабаритного типа.

Хорошо еще, что кронты такие разные! Когда имперцы завоевали планету, они согнали местное население с трети ее территории, построив там свои города и курорты. А остальных так перемешали, что теперь никто и не разберется, кто там и откуда!

Множество оттенков кожи, форм лица, ушей. Даже эта их «ухоника», если так можно назвать жесты ушами, не единая для всей планеты. Все говорят на имперском, но каждый со своим акцентом. Спрятать на этом фоне его славянскую физиономию и азиатское узкоглазое лицо Братца Хо – проще простого! И самое главное, никто из имперцев не заподозрит в них чужаков. Ведь кому придет в голову замаскироваться под кронтов?!

Клетушка, в которой они провели ночь, тоже не отличалась просторностью. Поэтому пока Братец Хо умывался, Илья поспешил одеться. Натянул на себя темно-рыжие штаны из плотной ткани с кожаными наколенниками и набросил легкую куртку, в окраске которой преобладали фиолетовые и ржаво-коричневые тона.

Не самое приятное сочетание, но здесь, на Кронтэе, по одежке не только встречают, но и провожают. А по цвету штанов можно определить статус их владельца. Так, кронты, работающие на кээн, по сути, государственные рабы. Они ходят в однотонно сером, серо-зеленом или черном в зависимости от того, для какого труда предназначена их униформа. Так называемые «свободные кронты» могут одеваться разнообразнее, но самые яркие цвета – желтый, малиновый, оранжевый – закреплены за верхушкой местного общества. Выше всего котируется голубой, который считается «кээнским», но его может позволить себе лишь элита из элит – кронты, имеющие имперское гражданство, да и то не все.

Одевшись, Илья толкнул дверь и по короткому узкому коридорчику вышел на улицу. С удовольствием, полной грудью, вдохнул чистый прохладный воздух.

Хороший все-таки на Кронтэе климат! Не холодный, не слишком жаркий, ровный. Как на Земле в эоцене. Может, поэтому местные здесь так расслабились, не стали прогрессировать? Вот и дождались в итоге Империю на свою голову…