Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг.

Нужно сказать, что сколько горцам ни внушалась идея необходимости борьбы против большевиков, большинство из них смотрело на предстоящий поход как на средство улучшения своего бедственного положения и приобретения прежде всего оружия – винтовки и патронов. О снабжении продовольствием пока не могло быть и речи. Каждый взял с собой из дому что мог – чурек, сыр, сушеный курдюк и чеснок. Привлеченные офицеры стали наскоро обучать наиболее способных артиллерийскому делу, и в марте месяце вся эта своеобразная армия двинулась на Петровск-Порт. На первых порах главной нашей задачей было не допустить дезертирства милиции из армии. Не видя пока добычи, горцы бросали отряд и, уходя домой, говорили: «Хлеб-меб нет, сахар-махар нет, чай-май нет, деньги-меньги нет – моя домой гетты (пошел)».

Насколько мне позволяет память, силы наши состояли из аварской милиции Алиханова, около 300–400 человек, и небольшого отряда казикумухцев, из которых мне удалось набрать и обучить прислугу для 2 горных орудий 1909 года и для батареи орудий 1895 года. Казикумухцы были наиболее способными, ибо по природе своей они были прекрасными мастерами-кустарями всех отраслей. Одно орудие было специально набрано из пленных турецких солдат-аскеров. Это были люди уже почти обученные и единственные кто носил подобие формы – серо-синие брюки, куртка и мягкий шлем из башлыка.

Должен признаться с горечью, что офицеры, жившие в немалом количестве в Т.-Х.-Шуре, Петровске и Дербенте, все местные уроженцы, не откликнулись на призыв князя Тарковского, и можно перечислить по пальцам всех тех, кто пошел с нами против большевиков. Офицеры-туземцы дали большой процент явки, за исключением 2–3 явно перешедших на сторону большевиков. Считаю своим долгом привести имена тех, кто пошел с нами. Многих из них уже нет в живых, а кого я забыл перечислить, то пусть простят мне и напомнят.

Итак, во главе стоял полковник князь Нух Бек Шамхал Тарковский. Его помощником и начальником штаба был полковник Росул Бек Коитбеков. Адъютантом был капитан Белевского пехотного полка Нажмуддин Коркмасов, только что вернувшийся из германского плена. Командиром 1-го формируемого батальона имени Имама Шамиля был полковник Мусалаев-старший, 2-го батальона – полковник Гаджиев (офицер Сибирского полка). Почти все офицеры Дагестанских полков остались на местах и вошли в состав нового полка. До этого 2-м полком временно командовал полковник А. Гольдгар[276] (офицер Туземной дивизии, перешедший из Черниговского гусарского полка). Командиром нового Дагестанского конного полка был назначен полковник Нахибашев Алтай, коренной офицер. Формированием артиллерии ведал генерал Эрдман[277], бывший командир батареи 53-й артиллерийской бригады, стоявшей до войны в Т.-Х.-Шуре. Первым взводом горных орудий командовал автор этого очерка. Всеми старыми орудиями, привезенными из крепости Хунзах, и созданием из них батарей ведал полковник Дрындин[278], старый артиллерист из Петровска. Полковник Ржевуцкий[279], бывший командир батареи 52-й артиллерийской бригады, хотя и не командовал ничем, но с начала и до конца был с нами и делил наши успехи и неудачи. Из русских офицеров помню полковника Зоммера[280] (Дагестанского пехотного полка), ротмистра Матегорина[281], терского казака и жандармского офицера, капитана Кузнецова (брат автора), капитана Пионтека, поручика Ржевуцкого (сын полковника Р.), Садомцева, Алексеева, Лапина, Бруна, Поцверова, Крянева, Джафарова, Генинга и Крыжановского. Про последнего, из-за его молодости, говорили, что в офицеры его произвела его мама, так как он не успел кончить реальное училище, куда-то съездил и вернулся в форме офицера Польского легиона.

Обиднее всего было неодобрительное отношение генерала Мищенко, жившего в Шуре на своей даче, к нашей акции (он и полковник Ржевуцкий женаты на родных сестрах). Генерал Мищенко до последнего момента верил в преданность русского солдата и его уважение к офицеру, за что и погиб. Об этом будет сказано позже.

Главными политическими противниками, скрывавшимися в горах и около Шуры, были инженер Махач Дагадаев, социалист, перешедший к большевикам, и Джелаледдин Коркмасов, социалист давней марки, со стажем, побывавший за границей и входивший в областной комитет, учрежденный Временным правительством, и состоящий из большевиков (однофамилец вышеназванного капитана Коркмасова. – Б. К.). Кроме них, деятельным врагом был молодой студент Буйнакский, убитый впоследствии и в честь которого большевики переименовали город Т.-Х.-Шуру в Буйнакск.

В один прекрасный день, в марте месяце, наш отряд двинулся и сразу занял город Петровск. Совдеп бежал в Астрахань, пользуясь стоящими наготове судами. Дербент был также очищен бронепоездом капитана Бржезинского. Отряд наш стал приводить город к обороне. На горке у собора были поставлены орудия старого образца для отражения могущего быть с моря десанта. Севернее станция Шамхал также была в наших руках, а южнее – постоянное наблюдение за разъездом Уйташ.