Сопротивление и покорность

Я хотел написать вам что-нибудь ко крестинам… Посылаю письмо, чтобы показать, как сильно я думаю о вас… Желаю вам, чтобы вы всегда с особой радостью вспоминали этот день и чтобы он помог вам наполнить вашу краткую встречу (надеюсь, что вскоре вы сможете постоянно быть вместе!) важным содержанием, которое оправдает себя и во время разлуки. Воспоминания бывают мучительные и укрепляющие. Этот день будет принадлежать к укрепляющим… Прошу вас, не огорчайтесь, думая обо мне. Для Мартина[19] скоро стукнет седьмой год! Это все-таки совсем другое дело. Только что узнал о блестящей перспективе (сам я не верю в нее) – завтра увидеть тебя здесь. Так что сегодняшний день проведу в подготовке к завтрашней встрече. Кому только удалось добиться этого? Я ему искренне признателен!

19.5.44

Не могу вам описать, как обрадовал меня ваш визит, а сама смелая затея – заявиться вдвоем – просто великолепна… Меня очень взволновали рассказы о твоих переживаниях за последнее время. Сегодня слишком спешу, чтобы углубляться в это. Желаю тебе прежде всего найти здесь внешний и внутренний покой, необходимый после таких беспокойных недель. Мне ужасно жаль, что вам здесь пришлось пережить воздушную тревогу, я вздохнул облегченно и был очень благодарен, когда узнал о вашем звонке (через коменданта). Вопрос о «смысле», надо сказать, часто бывает обременительным; но не считаешь ли ты крайне важным уже то, чтобы по крайней мере знать, почему все это необходимо и почему нужно это переносить, хотя вопрос «для чего» весьма проблематичен; для меня здесь это стало яснее.

20.5.44

…Ведь опасность всякой сильной… любви состоит в том, что в ней, я бы сказал, утрачивается многоголосие жизни. Я вот что имею в виду: Бог и Его вечность требует любви от всего сердца, но не так, чтобы от этого страдала или слабела земная любовь, а в некотором смысле подобно cantus firmus, по отношению к которому все остальные голоса жизни звучат в контрапункте; одна из этих контрапунктических тем (сохраняющих свою полную самостоятельность, но тем не менее связанных с cantus firmus) и есть земная любовь; ведь даже в Библию включена Песнь Песней, и нельзя представить себе более жаркой, более чувственной, более страстной любви, чем та, о которой там говорится (ср. 7, 6); в самом деле, хорошо, что эта книга есть в Библии, в пику всем тем, кто специфику христианства видит в обуздании страстей (где, скажи, вообще можно встретить это обуздание в Ветхом Завете?). Где ясно, отчетливо звучит cantus firmus, там и может развиваться контрапункт с такой силой, какая только возможна. Они «нераздельны и все-таки неслиянны», – выражаясь слогом халкидонцев, – как в Христе его божественная и его человеческая природы. Может быть, полифония в музыке потому так близка и важна нам, что она является музыкальным подобием этого христологического факта, а отсюда и нашей vita Christiana? Только вчера, после свидания с вами, я напал на эту мысль. Понимаешь, что я имею в виду? Я бы попросил тебя, пусть cantus firmus звучит со всей явственностью, только тогда возникает полнокровное, цельное звучание, а контрапункт не остается внакладе, он не может разладиться, раствориться, он, несмотря ни на что, остается самим собой, цельным, самоценным. Если человек оказывается в гуще этой полифонии, только тогда жизнь становится цельной; и вместе с тем он знает, что пока звучит cantus firmus, ничего гибельного произойти не может. Вероятно, многое в эти дни, когда вы вместе, а возможно, и в предстоящие дни разлуки будет легче перенести. Прошу тебя… не бойся разлуки и не относись с ненавистью к ней и к сопряженным с ней опасностям, если уж она должна наступить, но положись на cantus firmus.

Не знаю, правильно ли я сказал все это сейчас, такое говорят ведь довольно редко…

21.5.44

Только что написал дату на письме, чтобы в мыслях пережить с вами вместе часы подготовки ко крещению и само крещение. В этот момент завыла сирена. И теперь я сижу в лазарете и надеюсь, что вы хотя бы сегодня обойдетесь без воздушного налета. Ну и времена! Ну и крестины! Ну и воспоминания для грядущих лет! Главное лишь в том, чтобы все эти впечатления были как бы отведены в нужные каналы души; тогда они проясняют человека, делают его упрямее, и это хорошо. В день таких крестин нельзя давать воли расслабляющим настроениям. Если Бог посреди опасностей воздушного налета дает прозвучать в крещении евангельскому призыву к Его Царству, то становится удивительно ясно, что это за Царство и чего оно требует. Царство, которое сильнее опасностей и войн, Царство властной силы, Царство, которое для одних означает вечный ужас и Суд, для других – вечную радость и справедливость, не Царство сердца, но Царство над землей и всем миром, не бренное, но вечное, Царство, само пробивающее себе дорогу и призывающее людей, готовящих ему путь, Царство, за которое стоит положить жизнь.