Сопротивляйся

Дыхание надо мной становится тяжелее. От этой “угрозы” сжимаю бедра. Пол уходит из-под ног, когда между ними протискивается непреклонная ладонь. Давит на шов моих джинсов, потирая пальцами, особенно большим, промежность.

Чтобы не застонать, я закусываю губу.

Открыв глаза, смотрю в глаза Руслана. Приоткрыв рот, он наблюдает за мной, терзая потемневшим взглядом.

Тяну к себе его голову и провожу языком по его губам, смачивая их своей слюной.

– М-м-м… – издает вибрирующий стон.

С шипением сгребает ладонями мои ягодицы. Сжимает больно, рывком соединяя наши бедра, и почти отрывает мои ноги от пола, одновременно накрывая мой рот своим.

Его эрекция укладывается внизу между моих ног, как в люльку, но головокружительные атаки его языка не дают сконцентрироваться на этом. Его слишком много. Его руки, торс, бедра, вкус и запах. Все смазывается в одну большую атаку.

– Блять… – шепчу в его губы.

Все как всегда. Все!

Дрожу, и он тоже дрожит, но его дрожь с примесью агрессии, даже, несмотря на то, что он кусает мой подбородок с осторожностью.

Снова его губы на моих. Ладони снова до боли сжимают ягодицы, но теперь в этой боли я нахожу сумасшедшее удовольствие. Ладони под футболкой гладят спину. Чертят на ней медленные полоски, оставляя секундные борозды.

Трусь лицом о его грудь и колючую шею.

Руслан стаскивает с меня футболку и кусает мой сосок через тонкое кружево, сдавив в тисках мою талию. Щелкает застежкой лифчика, отправляя его на пол.

Тихо вскрикиваю, когда он купает мои соски у себя во рту. Так жадно, что я вскрикиваю опять.

– Тс-с-с-с… – закрывает мне рот жадным поцелуем.

– Раздень меня… раздень… – прошу стонущим шепотом.

Укус на моей груди. На животе под ребром. Под пупком.

Джинсы исчезают вместе со стрингами.

– М-м-м… – кусаю собственное плечо, чувствуя укус на внутренней стороне голого бедра.

Сгребаю пальцами волосы Руслана, умоляя его дать мне то, чего до зуда хочется.

– Твою ма-а-ать… – утыкаюсь лицом в сгиб своего локтя, забросив на стену руку.

Язык Чернышова чертит круги и крестики на моем клиторе. Всасывает в рот, толкает в меня пальцы, один, потом второй.

Грудь захватывают мурашки, соски каменеют, живот сдавливает.

– Я упаду… – шепчу в свой локоть. – Руслан…

Его ладонь проезжается по телу и накрывает грудь. Вслед за ней следует его тело. Грудь кожей стирает мою. Каждый сантиметр, а потом он делится со мной моим же вкусом, пока расстегиваю ширинку и оборачиваю пальцы вокруг горячего и подрагивающего члена.

Сжимает ладонями попу, пока со скулящими стонами глажу себя его головкой. Нога сама обвивается вокруг его бедра. Мы соединяем лбы. Его лоб влажный, шея тоже. Мои губы дрожат в миллиметре от его приоткрытых губ.

Толкнувшись вперед бедрами, Чернышов издает стон, от которого я жмурюсь и пускаю каменный член в свое тело.

Смотрю в глаза Руслана, кусая губы, пока он наполняет меня собой. Насаживает на себя мое тело, толкая мои бедра вниз, а свои вверх. Уходит назад и возвращается опять, впечатывая в стену, но между мной и стеной его ладони, которые сжимают ягодицы.

– Не кричи… Оля… м-м-м… не кричи…

Кусаю его плечо.

Чернышов стонет мне в шею.

Внутри меня вторжение, от которого между ног спазмы.

Дав к себе привыкнуть, он начинает вколачиваться в меня так, что у стены подпрыгивают коробки. Минуты сплетаются в бешеную кривую, и я пытаюсь поймать каждый скачок.

Руслан ловит мои губы, но мы почти кусаем друг друга, а не целуем. Этого все равно мало. Много становится тогда, когда он меняет тактику и соединяет нас под другим углом, отчего наш совместный стон растекается по комнате моим оргазмом. Таким ярким, что за его вспышками я могу только чувствовать и ничего не могу слышать.

Глава 45

Наши дни. Оля

– Давно ты видел родителей? – черчу пальцами медленные круги на теплой, гладкой коже плоского живота.

На ней рябью проступают мелкие мурашки, следуя за моими пальцами до широкой резинки черных боксеров, торчащих из расстегнутой ширинки. Наблюдаю за собственными движениями, вытянувшись голая вдоль Чернышова на узкой, старой кровати брата. Убранные на пол коробки громоздятся вокруг. Разобрать постель заняло пять минут, но нам обоим нужна передышка, особенно мне, потому что мои ноги и руки все еще ватные и тяжелые.

Забросив за голову руку и закрыв глаза, Руслан отвечает:

– Перед Новым годом…

– Был в гостях?

– Проездом.

– Как у них дела?

– Размеренно…

Я общаюсь с его родителями нечасто. Поздравления с праздниками, обмен фотографиями. Мы редко виделись. После нашей свадьбы пару-тройку раз, в том числе когда Миша родился. Они редко покидают свой город и переезжать не хотят. Родители Руслана возрастные. Гораздо старше моих. Он был поздним ребенком, его отцу за семьдесят.

Его рука гладит мое плечо.

Хочу поцеловать его грудь, но почему-то себя останавливаю. Вернуть всем своим желаниям полную силу так трудно. Трудно без оглядки сделать этот шаг. Выплеснуть на него ту нежность, которая разгорается во мне с каждой секундой, пока мы вместе. Так естественно и так трудно одновременно.