Сопроводитель

– Один здоровый, а второй маленький, сухой? – Я кивнул. Хотя, возможно, мумифицированный и обмочился в финале, но под понятие «сухой» он все равно подходил. – Вот это и есть педики. Дружки и телохранители. Хотя ему телохранители не нужны. Сам бык здоровый.

– А чтой-то ты разговорчивый? – я подозрительно уставился на него. – Уж не лапшу ли ты мне на уши пригоршнями вешаешь?

– А мне смысл какой? – удивился гнилозубый. – Мы не на него работаем, а на Репу. Ему просто по дружбе помочь согласились.

– Хорошая у вас дружба, – одобрил я. – На мокруху согласен, а заметут – вложу и не покраснею, так? Ну, да неважно. Это ваши постельные проблемы, а я не сексопатолог. Ты мне лучше вот что скажи: Сутягина его парни убили? Тот, который сухой?

– Насколько я знаю, да, – теперь говорил только гнилозубый, академик участия в беседе больше упорно не принимал. То ли вспомнил о кодексе мафиозной чести, то ли обиделся на меня за что-то. А может, его мозг просто не успевал за мозгом его дружка. Всякое ведь бывает.

– Получается, что и вдову его с ребятишками тоже они изъяли?

– Не-е, – гнилозубый зачем-то радостно заулыбался и затряс головой. – Тут дело по-другому было. Адвокат еще до того, как согласился уехать из города, попросил Водолаза, чтобы тот надежно его бабу и шпанюков сохранил. Ну, Водолаз и постарался для друга.

– Ага, – догадался я. – Все по обоюдному согласию. Убивали Сутягина, выходит, не на их глазах. Вполне благородно. А ты, случайно, не знаешь, куда их спрятали?

– Случайно не знаю, – он пожал плечами. – Это было еще до того, как я разговаривал с Водолазом. Я тогда другими делами занимался. Так что лучше спроси у него самого.

– При встрече, – согласился я. Потом задумчиво оглядел их. Парни были мне, в принципе, уже не нужны. Куда их девать – я не знал. Убивать – совесть не позволяла. Не убийца ведь я хладнокровный, в самом деле. Это я наврал им все, что не человек, а зверь кровожадный. Но и отпускать на все четыре стороны тоже не хотелось – а ну, как они на меня, за какие-то мне неведомые грехи, обиду жуткую затаили? Я их отпущу, а потом повстречаюсь с ними где-нибудь на узкой дорожке, и придется объясняться… Нет, меня такой вариант, натурально, тоже не устраивал. Разве что позвонить в милицию и сообщить, что в мой дом ворвались какие-то непонятные, то ли валерьянки опившиеся, то ли от рождения такие, и предложить забрать их под бдительную милицейскую опеку, чтобы больше ни к кому не врывались?

Последний вариант понравился мне больше всего, но он тоже имел свои недостатки. Во-первых, милиции придется дожидаться, а потом долго объяснять ей, непонятливой, как дело происходило. Даже не смотря на то, что ключ от квартиры находился у пленников и на нем были их отпечатки пальцев. Это обещало серьезную потерю времени, а мне не хотелось его терять. Вдруг Водолаза на месте не окажется и придется долго вычислять его по всему городу? А вдруг он с ментами «вась-вась». Не померещился же мне Саркисян, в самом деле. Его погоны были как настоящие, фиг отличишь. Все-таки Водолаз в областной администрации немалый чин, так что менты вполне могут нужную информацию ему конфиденциально сливать. И кое-какие услуги оказывать. Вроде саркисянского рейда против меня, сердешного. Так что вызов милиции грозил самыми неожиданными последствиями. Предупреждал же покойный генерал, что он на все способен. Да я и сам в этом убедился.

В конце концов я решил оставить пленников так, как они есть, до нашего возвращения. А чего? Связаны крепко, на совесть, – сам вязал, знаю, – освободиться не смогут. Пусть посидят, подумают о смысле жизни и прочей ерунде.

Я поднялся и кивнул Генахе:

– Поехали, что ли?

Гнилозубый что-то булькнул мне вслед, считая, видимо, что в память нашей милой беседы я мог бы проявить побольше великодушия, но я его бульканье проигнорировал. Передо мной лежала финишная прямая.

19

Я остановил машину в полутора кварталах от Генахиного дома. Автомат Калашникова – это, конечно, хорошо. «Наган», которым наградили Кавалериста – вообще шедевр Произведение искусства, которому одна дорога – в музей. Если к этому приплюсовать еще два «Парабеллума» времен наполеоновских войн, которые при досмотре, произведенном в мое отсутствие, были, оказывается, изъяты Генахой у пленников, то в смысле вооруженности мы выглядели весьма и весьма неплохо. Но даже с таким арсеналом я не собирался соваться в офис Водолаза. И не потому, что считал, будто четырех стволов недостаточно – с этим-то как раз был полный порядок, – просто такой шаг выглядел самой большой моей глупостью после глупости моего рождения.

Потому что гнилозубый обмолвился, что кроме крепыша в его офисе находится и куча всякого другого лишнего народа. А они нам с Генахой Кавалеристом были без надобности. Мы хотели общения тет-а-тет. Ну, в крайнем случае, еще с двумя его педиками. Администрация и разные прочие бухгалтерии были лишними. Запомнят мордашки, настучат милиции. Ну их, в самом деле. Без этого проблем хватает.