Сопроводитель

Нужно было либо дожидаться конца рабочего дня, либо как-то выманить Водолаза на рандеву, либо придумать что-нибудь третье. Но третье как-то не придумывалось, сколько мы с Генахой не пыжились в две головы. Может, от рождения такие тупые, а может, больше действительно никакого варианта не было — факт остается фактом. В конце концов я обернулся к Генахе и сказал:

— Ты вот что. Завязывай из себя Аристотеля изображать. Все равно ты больше, чем на Емельку-полудурка не тянешь. Лучше зайди к нему в офис. Скажи, что тебя те двое прислали. Скажи, что я появился, но очень буйный, поломал на хрен всю мебель, включая телефон, посуду и нос гнилозубого, но они меня все-таки повязали и теперь держат в ванной под струей холодной воды, чтобы кровь остыла. Оставить меня не могут, потому как я опять кому-нибудь чего-нибудь сломаю. Больше ничего не говори, не надо. Он и после этого встанет и побежит ко мне домой, потому как должок с меня получить рассчитывает. Но ты ему бегом бежать не давай, хватай за задницу и тащи к машине, иначе у нас ничего не получится.

Генаха ошарашено выслушал мою речь, потом поинтересовался:

— Слышь, Мишок, а в двух словах все это никак нельзя было выразить?

— Вали давай, — выразил я, но Кавалерист к моему пожеланию не прислушался. Он, как ни в чем не бывало, остался сидеть на прежнем месте, только беспокойно вертел большими пальцами сцепленных на животе рук. Один вокруг другого. Это он так думал. Додумавшись, выпалил:

— А может, не так сделаем, а? — и, заметив, что моя правая бровь уползла куда-то на середину лба, выражая крайнюю степень непонимания, пояснил: — Я что имею в виду. Может, мне не стоит тащить его к машине? Если их будет трое, в салоне с ними будет трудновато управиться. Да они и в салон не полезут, машина другая, да и ты внутри. На улице бучу начнут. А это нехорошо — вдруг дело до крови дойдет, меня ж потом соседи с потрохами милиции сдадут.

— Не-е, — протянул я. — Если ты таки думаешь, что я понял твою мысль, то ты ошибаешься. Я вообще не понял, была ли мысль.

— Да я это, — Генаха смутился. Предлагать к использованию продукт своего мозга он не привык. Считалось, что ничего путного тот произвести не может. Но когда-то начинать надо, правда? Поэтому он все-таки решился: — Может, я зайду, а ты лучше в подъезде подождешь? Это же проще будет — ты по одной голове, я — по второй, а третьего — с обеих сторон на абордаж. Как думаешь?

— Думаю, подействует, — согласился я. — Ты прав, и даже больше — ты гений. Если бы ты в армии шинели сослуживцев на водку не менял, давно бы генералом стал. Хорошо, действуем по твоему плану.

Генаха зарделся. В армии он в свое время служить не захотел, но похвалу оценил по достоинству.

Я завел машину и поехал вперед. У своего дома Кавалерист показал, где находится офис Водолаза, и я, ведомый его длинным костлявым пальцем, увенчанным грязным, необкусанным вовремя ногтем, подкатил к самому подъезду. Лишний раз светиться, шагая через двор, было ни к чему.

Мы не стали брать ни автомата, ни Генахиного престарелого пистолета, решив, что это лишняя тяжесть. «Парабеллумы» были компактнее первого и эффективнее второго, да и выглядели достаточно угрожающе для того, чтобы внушить к нам уважение.

Кавалерист, удостоверившись, что из нужных окон за нами никто не наблюдает, первым выбрался из машины и скрылся в подъезде. Через полминуты я последовал за ним.

Уж и не знаю, что там насвистал Генаха в уши Водолазу. Но то, что при желании он умеет быть весьма убедительным, мне было известно давно. В общем, не прошло и пяти минут, как глава топливного департамента выскочил из своего офиса. Сделал это так быстро, как не у всякого прохватившегося получится. Я едва успел шмыгнуть в темный закуток.

Но все-таки успел. Водолаз меня не заметил. Не дожидаясь остальных, он бросился к выходу, но нарвался на неласкового меня. Не особо переживая за последствия, я вытянул вперед ногу, на которую этот хуцпан и налетел. Почему-то мордой. Наверное, меня высотометр подвел. Ну, да ладно.

Нижняя часть Водолаза некоторое время продолжала бежать вперед, а верхняя, сами понимаете, не смогла. В итоге обе они грохнулись на пол, при этом громко прогремев костями. Довольно неудачно — даже вякнуть не смогли.

Едва я успел оттащить его в темноту, дверь офиса снова хлопнула и голос, до странности похожий на памятный по прошлой встрече — тогда он принадлежал амбалу по прозвищу Пупсик — прогремел:

— Эй, Водолаз! Ты про нас не забывай! — и его шаги стали почти так же быстро приближаться к моему убежищу.

Против Пупсика нужно было применять что-то более серьезное, чем простая нога, пусть и снабженная многократно нестиранным носком. У меня был пистолет, но стрелять в подъезде я не хотел примерно по той же причине, что и дома — лишний шум ни к чему. Да и Генаха заклинал вести себя потише. А выбор между тем был небогатый. Поэтому я таки взял пистолет наизготовку и, когда Пупсик поравнялся со мной, пнул ногой в его голень. А чтобы не вздумал творить глупостей, сунул пушку прямо в нос:

— Тихо, как мышка. Расстегивай ремень.