Сор из избы

Галкин таким искусством в своем деле похвалиться не мог, родословной тоже, поэтому он слушал и ждал момента, чтобы улизнуть на кухню. Наденька навела блеск и вышла в коридор с ведерком, в нем мусор и рыбьи потроха. Оставлять их на ночь в тепле кухни она не хотела. «На мусор мне везет!» — подумал Галкин и выскочил следом, извинившись. — «Мусор — счастливый знак!» К его радости, мусоропровода в доме не имелось, он догнал Наденьку на третьем этаже, скача вниз, подобно камнепаду.

— Разреши! Я помогу, — ведерко он взял в свою руку. Теперь они спускались вместе, и были похожи на дружную семейную пару, готовую поделить заботы и сберечь силы и время на нежность и возвышенные чувства. Галкин пока что не находил слов, Наденька конечно нашла бы, но не хотела начинать первой. И без слов было хорошо.

Просторный двор был пуст, ветер трепал и гнул кроны тополей и кленов. Под навесом громоздились пустые ящики, в них по-мышиному трепыхались и скреблись клочки оберточной бумаги, раздуваемые ветром. Где-то рядом был продуктовый магазин, и следы его хозяйственной деятельности не украшали двор. Галкин поискал скамейку и нашел сразу две или три, сдвинутые вместе для компании. Но воздух над ними был сизый от дыма. Кто-то поджег мусор в середине двора и выкурил со скамейки всех, сам того не зная. Мусор был лежалый и чадил, медленно и нудно. Галкин сунулся с ведром к ящикам с пищевыми отходами и отступил, задержав дыхание. Похоже было, что отходы лежат давно и вывозить их не торопятся. Зимой бы ничего, терпимо, но летом…

Контейнеры повыше, те, что требовались, были выставлены рядком на подсыпанной щебнем площадке в другом конце двора. Галкин поднял ведро повыше, собираясь опорожнить и бежать к Наденьке, дожидавшейся его возле подъезда, но увидел записку, приклеенную к ящику. Вглядевшись, разобрал:

«Товарищи жильцы! Убедительно просим сортировать отходы и мусор по трем категориям переработки: макулатура, черный и цветной металл, утильсырье, стеклобой! Это ценное сырье промышленности, использование его для производства товаров народного потребления позволяет экономить силы и средства, электроэнергию, а также беречь природные ресурсы, которые не вечны и ничем не возместимы!

А. Галкин».

Задумано было неплохо. Галкин опустил ведро на землю и заглянул в контейнер под макулатуру, потом под металл, утильсырье и стеклобой. Разницы не увидел. Вываливали по старинке, не желая сортировать. Галкин выругался, благо Наденька была далеко и не могла услышать. Объявление казалось ему теперь слишком мягко написанным, захотелось добавить пару слов, покрепче. Дескать, скотина бывает понятливей и не гадит туда, куда не положено.

— Скоро? — кричала Наденька с крыльца. — Аркаша?! Мне холодно…

— Сейчас! — откликнулся неуверенно Галкин. Он не знал, что делать с ведром. Не понесешь ведь обратно! Наденька сортировать не захочет и ему не позволит, гадать не приходилось. Не тот момент. Гости. — Сейчас! — крикнул Галкин, схватил ведро и побежал к ближайшей девятиэтажке. Как он раньше не догадался? В девятиэтажке мусоропровод и никаких проблем с мусором. На входе он столкнулся с какой-то женщиной и не извинился второпях. Та глядела ему вслед с осуждением. Заметив ведро, иронически улыбнулась. Видно было, что Галкин не первый из «догадливых», и можно наперед сказать, чем кончится его суета.

— Эй, паренек! — предостерегающе окликнула женщина, стоя в дверях. — Вернись!!

Но было поздно. Вернуться Галкин мог только с пустым ведром. Он понимал, что вторгся в чужие владения, мусоропровод не резиновый и рассчитан на один подъезд. Жильцы им дорожат и «отшивают» нахалов со стороны. Галкин поднялся на восьмой или девятый этаж, где было потише и можно спокойно заняться «черным» делом. Дернул люк мусоропровода, крышка не поддавалась. Дернул двумя руками, мигом вспотев от волнения. В чем дело? Люк был заварен швом газосварки. Шов свежий, матово-серый, не успевший порыжеть. Галкин спустился ниже, потом еще… Мусоропровод был блокирован до второго этажа. В пояснении, размноженном под копирку и прилепленном возле люка, значилось:

«Ввиду частого засорения мусоропровода со стороны жильцов верхних этажей разрешается пользоваться только люком второго этажа.

А. Галкин».