Сор

Оперзал в то время представлял из себя большую комнату, на втором этаже, со столами работников. Так же выглядели канцелярии в России еще в 19 веке. Никаких стоек, перегородок, окошек и прочей атрибутики разделения на клиентскую зону и зону персонала. Только комната с письменными столами работников и с несгораемыми сейфами для хранения документов. Все работало просто: заходишь в банк, отмечаешься у милиционера с паспортом на проходной, и попадаешь в здание. В здании можешь ходить куда хочешь. Например, бухгалтер с директором приехали за зарплатой. Зашли на второй этаж к своему операционисту, присели сбоку, у ее письменного стола на стулья, заполнили чек. Операционист, по трубе пневмопочты отправил чек в кассу. Бухгалтер с директором спустились в кассу, где по контрольному талону получили деньги. Поднялись опять наверх. Поболтали с феями из кредитного, посмеялись над анекдотом про палочки. И потом поехали к себе. Не знаете анекдот про палочки? Слушайте.

В чеке на зарплату директорам необходимо было идеально расписываться, точно также как в карточке с образцами подписей. Из-за особенностей директорских почерков, их подписи иногда выглядели как забор. Например, фамилия Шишкин, прописью выглядит как 14 косых палочек: //////////////. И вот, бухгалтер приносит операционисту чек с подписью директора Шишкина. Сам директор стоит поодаль, задержался с кем-то в коридоре. Операционист и говорит бухгалтеру:

– Мария Ивановна, передайте Василию Степановичу, что девочки в кассе жалуются – он им мало палочек ставит.

Тут заходит в оперзал Шишкин и говорит:

– Хорошо, обещаю в будущем ставить им палочек побольше.

По-моему очень смешно. И мило.

На другой день наш герой пришел на работу как обычно. Но Регина Семеновна позвала его к себе.

– Иван, там у нас курьер в отпуск ушел, ты не мог бы пару недель покататься по Москве, документы поразвозить?

– Хорошо.

– Тогда давай, бери пакеты с платежками, с инкассо, с авизовками, с перепиской и дуй по адресам. Начни с РКЦ, потом в наш головной. У них нашу почту забери и назад. Понял?.

– Да, понял. Чего тут сложного? – Иван собрал пакеты и поехал.

Так Иван начал ездить по Москве по делам банка. Тут тоже была своя польза. Его стали узнавать в РКЦ, в других филиалах, а самое главное – в головной конторе ПСБ. Секретариаты с секретаршами и их начальники всех мастей начали воспринимать Ивана как часть пейзажа, перестали глядеть с недоверием. С молодыми девчонками из валютного Иван даже начал немного кокетничать. Жизнь продолжалась. В дороге Иван размышлял о том, чем может закончиться для него вся эта история с Мурманским переводом. Ему уже тайно сообщили, что именно из-за этой истории он стал курьером. Ему оставалось только ждать. Иван надеялся, что все раскроется, и он опять вернется к своему любимому делу – к участию в процессе компьютеризации опердня.

Через несколько дней Ивана стала мучить одна мысль. Дело было в авизовках. Иван каждое утро брал накопленные за вчерашний день авизо, их опись, складывал в конверт и вез в РКЦ. Иногда количество авизовок с описью не сходилось. В первый раз Иван испугался: что делать? Тогда работница РКЦ очень бойко вернула его в реальность:

– Ну допиши ее внизу, сумму сложи, подпись поставь. Маленький что-ли. У меня очередь. Каждый день толпы народу. Не задерживай.

Было и так, что одной авизовки не хватало. Тогда Иван вычеркивал ее из описи, пересчитывал сумму и ставил подпись:

– Подпись: курьер Кустов Иван, чувак с Заречной улицы. Одна авизо лишняя. Поняли? Сто или двести тысяч. Короче, некогда мне тут с вами. Быстрее принимайте и я поехал. У курьера дел – выше крыши.