Соратники Гитлера. Дёниц. Гальдер.

Для Гальдера и других офицеров много значило то, что Гитлер, заключив 23 августа 1939 года германо-советский договор о ненападении, смог предъявить впечатляющий успех внешней политики, который решительно препятствовал оппозиционным действиям. С одной стороны, пакт считался перестраховкой от войны на два фронта, а с другой, его воспринимали как восстановление прежних добрых отношений между рейхсвером и Красной Армией. К тому же следует учитывать, что нападение на Польшу встретило широкое одобрение. Решение вопроса о Данциге, коридоре и Польше в кругах военного командования считалось правильным в смысле собственных политических представлений о роли рейха как великой державы. Как Гальдер, так и другие офицеры придерживались мнения, что границы на востоке должны быть изменены. Польский вопрос должен быть когда-то решен, констатировал, например, генерал Хепнер в связи с началом войны 1 сентября 1939 года. Показательно, что генерал фон Браухич «только пожал плечами», когда статс-секретарь фон Вайцзеккер 31 августа настоятельно указывал ему на то, что война не может ограничиться только Польшей и от него зависит предотвращение большой войны. Браухич полагал, что он должен придерживаться политических директив Гитлера.

Оппозиция из консервативного окружения, как генерал Гальдер и Браухич, оказалась перед политической дилеммой. Как националистически настроенные офицеры, они были убеждены, что существует не разрешенная еще проблема «Данциг» и «северо-восточная проблема» Польша; именно это Вайцзеккер изложил как политическую цель. Однако были отдельные офицеры, как например, адмирал Канарис, которые были возмущены и не видели «никакой нравственной основы» для начала войны Гитлером. Но открытая и принципиальная контрпозиция по отношению к агрессивной политике диктатора не возникла.

Первоочередная цель Браухича и Гальдера во время последующей польской кампании состояла в том, чтобы предотвратить любое вмешательство Гитлера или руководства штаба вермахта в оперативное руководство сухопутными войсками. Но оба они не смогли воспрепятствовать тому, что Гитлер перед Варшавой все-таки непосредственно вмешался в военное. руководство и потребовал беспощадной бомбардировки польской столицы.

Во время кампании в Польше сказалось то, что Гальдер и его заместитель генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель весной 1939 года провели соответствующие подготовительные поездки в Силезию и при этом продумали возможное ведение операции, так что польская армия была разбита в течение 19 дней с начала войны 1 сентября 1939 года. То, что Польша была побеждена в ходе «молниеносной кампании», являлось заслугой верховного командования сухопутных войск и его начальника генерального штаба. Из рук Гитлера Гальдер получил за это 27 октября 1939 года учрежденный в начале войны «Рыцарский крест» Железного креста. Гальдер хотел, чтобы все восприняли эту награду как признание результатов труда всего генерального штаба, и это не было простым выражением вежливости.

Но вскоре Гальдер вновь стоял перед вопросом: может и должен ли он безоговорочно следовать Гитлеру в дальнейшем, тем более, что следующий боевой шаг казался очень рискованным. Сразу после военного успеха в Польше фюрер намеревался начать наступление на западе, но это намерение натолкнулось на профессионально обоснованный отказ со стороны генерального штаба. Это наступление стало отправной точкой для новых планов государственного переворота в военной оппозиции. Верховное командование сухопутных войск придерживалось тогда мнения, что войну на западе — по крайней мере до весны 1942 года — «можно вести как оборонительную войну». Начальник штаба военной экономики в верховном командовании вермахта генерал-майор Томас соглашался с Гальдером и Браухичем в том, что тяжелое экономическое положение не позволяет вести длительную изнуряющую войну с западными державами. Браухич и Гальдер изложили Гитлеру 30 сентября свои доводы против наступления, но не смогли убедить его, после чего оба договорились сообща бороться против плана нападения.

9 октября в докладной записке по поводу отклонения его плана наступления генеральным штабом Гитлер высказал свое мнение. Свои размышления он также изложил в последующие дни Браухичу, Гальдеру, Редеру, Герингу и Кейтелю. Он настоятельно подтвердил свое намерение по возможности еще осенью 1939 года начать военные действия против Франции.