Соратники Иегу

— Я в этом не сомневаюсь, милорд, — согласился Ролан, не зная, к чему клонит англичанин; вычитав из паспорта все, что ему было нужно, он решил проявлять сдержанность.

— И когда я увидел, — продолжал англичанин все так же флегматично, — когда я увидел, что вы приняли сторону генерала Бонапарта, это меня порадовало.

— В самом деле?

— Весьма порадовало, — и англичанин утвердительно покачал головой.

— Тем лучше.

— Но когда я увидел, что вы бросили тарелку в лицо господину Альфреду де Баржолю, это меня огорчило.

— Это вас огорчило, милорд? Но почему?

— Потому что у нас в Англии джентльмен никогда не бросит тарелку в лицо другому джентльмену.

— Ах, милорд, — сказал Ролан, вставая и хмуря брови, — уж не для того ли вы пришли, чтобы читать мне мораль?

— О нет, я пришел, чтобы спросить вас: может быть, вам трудно найти секунданта?

— Честное слово, сэр Джон, так оно и есть, и как раз в момент, когда вы ко мне постучались, я ломал голову, раздумывая, кого бы мне попросить о такой услуге.

— Если вам угодно, — предложил англичанин, — я буду вашим секундантом.

— Бог ты мой! — воскликнул Ролан. — От всей души принимаю ваше предложение!

— Это и есть та услуга, которую я хотел вам оказать.

Ролан протянул ему руку.

— Благодарю, — произнес он. Англичанин поклонился.

— Вы поступили правильно, милорд, — продолжал Ролан, — сообщив мне, кто вы такой, прежде чем предложить свои услуги, и теперь, когда я их принял, мне надлежит в свою очередь сказать вам, кто я.

— О! Как вам будет угодно.

— Мое имя Луи де Монтревель, я адъютант генерала Бонапарта.

— Адъютант генерала Бонапарта? Я очень этому рад!

— Теперь вы понимаете, почему я слишком горячо, быть может, встал на защиту моего генерала.

— Нет, не слишком горячо; но тарелка…

— Да, я знаю, можно было бросить ему вызов, не прибегая к тарелке; но как тут быть? Я держал ее в руке, не зная, что с ней делать, и швырнул ее в лицо господину де Баржолю; она вырвалась у меня из рук против моей воли.

— Вы ему об этом не скажете?

— О, будьте спокойны, это я говорю вам, именно вам, имея в виду вашу щепетильность.

— Очень хорошо. Так вы будете драться на дуэли?

— Во всяком случае, для этого я и остался.

— А каким оружием?

— Это вас не касается, милорд.

— То есть как это меня не касается?

— Нет. Господин де Баржоль подвергся оскорблению, ему и выбирать род оружия.

— Так, значит, вы примете любое оружие, какое он предложит?

— Не я, сэр Джон, а вы от моего лица, поскольку вы оказываете мне честь быть моим секундантом.

— А если он изберет пистолеты, то на каком расстоянии и как именно желаете вы стреляться?

— Это уж ваше дело, милорд. Не знаю, как у вас в Англии, но у нас во Франции дуэлянты ни во что не вмешиваются: секундантам предоставляется все устраивать; как бы они ни договорились, все будет принято.

— Значит, вы примете все условия, какие я вам предложу?

— Безоговорочно, милорд.

Англичанин поклонился.

— День и час дуэли?

— О, как можно скорее! Уже два года, как я не видел своих родных, и, признаюсь, мне не терпится их обнять.

Англичанин с удивлением посмотрел на Ролана: тот говорил таким уверенным тоном, точно не сомневался, что он останется в живых.

В эту минуту в дверь постучались и послышался голос хозяина гостиницы:

— Можно войти?

После ответа Ролана дверь распахнулась и вошел хозяин, держа в руке карточку, которую он протянул своему постояльцу. Молодой человек взял карточку и прочел вслух:

— «Шарль де Валансоль».

— По поручению господина Альфреда де Баржоля, — доложил хозяин.

— Прекрасно! — бросил Ролан и добавил, передавая карточку англичанину: — Возьмите, это касается именно вас, мне незачем видеться с этим господином — в этом краю не существует граждан!.. Господин де Валансоль — секундант господина де Баржоля, а вы — мой; так улаживайте вдвоем это дело. Но главное, — продолжал он, сжимая руку англичанина и пристально глядя на него, — чтобы это было всерьез! Я отвергну ваши условия лишь в том случае, если не будет смертельной опасности для нас обоих.

— Будьте спокойны, — ответил англичанин, — я устрою все так, как если бы делал для самого себя.

— В добрый час! Ступайте и, когда все будет улажено, возвращайтесь ко мне; я никуда не отлучусь.

Сэр Джон последовал за хозяином гостиницы; Ролан снова сел за стол, повернув кресло в обратную сторону.

Он взял перо и принялся писать.

Когда сэр Джон возвратился, Ролан уже успел написать и запечатать два письма и надписывал адрес на третьем.

Движением руки он попросил англичанина подождать, пока он не покончит с письмами, чтобы всецело уделить ему внимание.

Надписав конверт, он запечатал письмо и повернулся к сэру Джону.

— Ну что, — спросил он, — все улажено?

— Да, — отвечал англичанин, — и это не стоило мне труда, ведь вы имеете дело с настоящим джентльменом.

— Тем лучше, — заметил Ролан.

И он приготовился слушать дальше.

— Вы будете драться через два часа у Воклюзского источника… очень живописное место… на пистолетах… Вы пойдете навстречу друг другу, каждый будет стрелять, когда ему вздумается, и может идти вперед после выстрела противника.