Соратницы

— Как ни странно, стала, — добродушно кивнул он, — как только вышла замуж за моего друга Кахориса. А я женат на ее внучке, потому и говорю так уверенно. Ну, пропускаешь нас или мне самому сеть снять?

— А сможешь? — заинтересовалась хозяйка. — И чтобы потом назад поставить?

— Смогу, — мирно кивнул магистр. — А потом защиту тебе сделаю понадежнее и амулет дам на всякий случай. Или тебе лучше портальный браслет? Мильда с Орисьей будут рады такой гостье.

— Как будто не врешь, — проговорила она и тихонько свистнула псу: — Иди на место, Пиратушка, вроде эти гости не со злом, пусть и незваные. Хотя пока еще и слова не сказали, ради чего в такую даль тащились да сквозь малину лезли.

— В дом позовешь, за чайком с пирогами и расскажем, — небрежно сдвигая в сторону нечто невидимое, предложил Иридос, решительно направляясь к крыльцу.

— А если не позову? — внезапно заартачилась ведьма, и ее глаза недобро блеснули.

— Мы ничего плохого ему не сделаем… твоему другу, — неожиданно вступил в разговор Годренс. — Наоборот. Я целитель и могу ему помочь. Ты со своими зельями будешь поднимать его намного дольше.

— И откуда только вы взялись на мою голову, — вздохнула женщина обреченно, — да еще такой компанией… Ну заходите, только глядите не спугните парнишку, он и так от тени шарахается.

— А мы его усыпим, — тихо пообещал глава дома ди Тинерд, и шедшие за ним друзья украдкой усмехнулись, убежденные, что он уже исполнил свое обещание.

Рад заходил в избушку последним — пригнулся перед низкой перекладиной рамы, а когда выпрямился, едва не доставая макушкой потолка, и пригляделся, привыкая к полумраку, маг плато и дроу уже сидели на колченогих скамеечках возле широкой лавки, на которой лежал вверх спиной невысокий подросток с исполосованной плетью спиной.

— Какая гадина, — рычал дракон, осторожно поддевая проросшим когтем остатки пропитанной кровью рубахи и пластая ее на лоскутки, которые осторожно снимал Годренс, — такое сделала?

— Где ты вообще его взяла? — подошел ближе Дирард и остановился рядом с ведьмой.

— Не боишься испачкаться, белый? — сумрачно дернула она плечом, и советнику вдруг стало смешно.

— Странный вы народ, ведьмы. Я ведь оборотень наполовину… или не видишь? И пока не открылся второй дар, все вы считали меня ниже себя и боялись испачкаться, а теперь снова боитесь — только испачкать. Или вам просто нравится придумывать себе страхи?

— Не язви, тебе по роду не положено, — прикрикнула она и горько усмехнулась. — А для нас маги вообще не подходят. Хоть внутри резерв прячут, хоть снаружи носят — все равно. Вы ведь как дар в себе обнаружите, так сразу такими гордыми и высокомерными становитесь, что ведьмам и стоять рядом не положено. А уж если допустите поближе, сразу командовать начинаете, как хозяин рабыней. Скажешь, ты не так со своей женщиной обращаешься? Или этот, чешуйчатый? Слыхала ведь я, как он влюбленную в него ведьмочку за другого замуж выдал.

— Как тебя зовут? — приторно-ласково осведомился Иридос.

— Кому как хочется, так и зовут, — неуступчиво огрызнулась ведьма. — А я откликаюсь, когда нравится.

— Кто тебя так обидел, что злишься на всех подряд — и виновных и невинных? — косо посмотрел на хозяйку Годренс. — Дай лучше водицы, я ему зелья накапаю.

— Не нужно зелий, — отвел кружку с водой дракон. — У него дела хуже, чем я подумал сразу. Посидите здесь, пока я отнесу его Гайлене.

Обернул парнишку воздушным коконом и исчез, а ведьма тотчас опустилась прямо на пол и тихо, по-звериному завыла.

— Кто он тебе? — участливо спросил дроу, доставая другой фиал и отмеряя в кружку душистые капли. — Выпей.

Она упрямо отодвинула снадобье.

— Ты сейчас не права, — удрученно вздохнул Годренс. — Это не снотворное и не зелье забвения. Просто немного успокоит душу и поддержит сердце. А Гайлена — одна из лучших целительниц плато, просто чудеса творит. И раз Иридос понес мальчишку туда, то за него можно только порадоваться. Теперь он выживет и даже следов никаких не останется, ни на коже, ни внутри, ни в душе. Через сутки или двое будет у тебя. Непонятно только, как он попался, ведь в нем кровь оборотня?

— Полукровки, — мрачно буркнула ведьма. — А ты лжец или не знаешь, что всех мальчишек, в которых есть кровь оборотней, этот чешуйчатый к себе за Палеру увозит?

— Лгут подлецы и не боятся его гнева, — усмехнулся Рад. — Я сам спокойно по Дройвии ходил с восемнадцати лет, и меня только контрабандисты пытались к себе заманить, а Иридос даже не заметил. Да и незачем ему это — все, кто чего-то опасался, сами к ним сбежали. Поэтому можешь не беспокоиться, вернется к тебе твой брат.

— Он мне не брат, — вздохнула женщина, вытирая глаза, и поднялась с пола.

Взяла кружку с приготовленным Годом питьем, понюхала, сделала глоточек, достала флакончик и перелила зелье туда. Потом поставила фиал на место и присела на край лавки:

— Племянник он… с трех лет воспитываю сама, дороже никого на свете не осталось.

— А мать его где? — осторожно осведомился Годренс.