Соратницы

— Отправила к цветку, — тихо сообщила Бетрисса, недоумевая, отчего судьба взбалмошного графа так волнует вожака ардагских оборотней, и на всякий случай пояснила: — Он теперь может лечить. Сейчас у него энергии больше, он от оборотней берет. А магов не жалует, вы для него слишком горячие.

— Я это знаю, — помолчав, буркнул дракон, оглянулся и смерил кадетку пристальным взглядом: — А вот тебе откуда такие подробности известны?

— Тэри приходила забрать Мишеле, — рассудив, что вряд ли откроет магистру особую тайну, пояснила герцогиня Лаверно, — она и рассказала. Цветок хранит память всех прошлых поколений, народов и рас, но никогда не вмешивается в чужие судьбы, если его не попросят.

— А за Мишеле пришлось просить?

— Да. Мне не хотелось, чтобы он в таком виде попался на глаза Октябрине, — честно призналась Бет. — И хотя я помню графа еще мальчишкой-пажом, но Окти мне как сестра, и я боюсь, как бы она не приняла жалость к нему за любовь.

Больше дракон ни о чем не расспрашивал, молчали и пассажиры его странной повозки, думая каждый о своем.

Заброшенная выработка, откуда несколько часов назад Бет и тихоня начинали свой путь, встретила их тишиной и наглухо закрытым входом. Только тускло, как условный знак, светился на стене кустик мха с так хорошо знакомыми кадеткам белыми цветочками.

— Ну и куда дальше? — оглянулся на спутниц Иридос, остановив под этим кустиком свой транспорт.

— Мы откроем, — высунулся из куста серьезный лик древня, — но этот щит не впустим. Он слишком горячий.

— А у меня тут спящие оборотни, — испытующе глянул на него Иридос.

— Мы знаем, — спокойно объявил древень. — Цветок жизни все слышал.

— Следили?

— Нельзя отпустить в опасное место существо, которое тебе поверило, не защитив его от гибели, — просто пояснил призрачный малыш; в его словах слышалась невероятная убежденность в своей правоте и мудрость высшего разума, но не было ни грана высокомерия или упрека.

— И как бы вы их спасали? — заинтересовался магистр, снял пропитанный магией воздушный кокон и тщательно собрал всю энергию.

Сколько сумел, тотчас сообразив по уплотнившемуся тельцу древня, что осталось еще вполне достаточно для привыкших к более слабым источникам существ.

— Цветок не рассказывает о том, чего не делал, — спокойно пояснил древень и исчез.

Вместе с ним растаял кусок скалы и появился проход, тонущий в пышных волнах необычного мха. Зеленые языки выметнулись навстречу прибывшим, вмиг подхватили и спящих оборотней, и женщин, и даже Деда. Не прикоснулись только к Иридосу.

— Входи, — буднично позвал его выглянувший из цветущей шапки древень, — тебя мы не унесем.

— Догадываюсь, — нимало не обиделся дракон, прошел по проходу в пещерку, остановился, разглядывая исчезающих в зеленом мареве спящих оборотней, и вдруг тихо, но строго предупредил: — Его не трогайте.

— У нас с ним договор, — упрямо возразил древень, и Бет догадалась, о ком разговор. — Цветок всегда сам его лечит, когда маг приносит в Элайн.

— А в этот раз я заберу на плато. — Иридос оглянулся на кадетку, торопливо черкавшую что-то на маленьком листке, и попросил: — Не пиши, что он пострадал.

— Не учи старших, — фыркнула Бет, уже принявшая свободное обращение магов плато и не считавшая его величайшим оскорблением. — Но долго там его не держи. Она ведь волнуется.

— Сначала мне нужно найти отсюда выход…

Не успел дракон договорить, как перед ним повисло облачко зеленого тумана и начало темнеть, прорастая светлыми корнями. Иногда они упирались в такие же светлые горошины, смутно похожие на ягодки спаржи, иногда в синие прожилки, а с одной стороны отливали рыжим.

— Невероятно… — ошеломленно бормотал магистр, вглядываясь в эту странную, но, по-видимому, вполне понятную ему картину, — никогда бы не поверил… Вот это тот вход, через который мы вошли, а где же мы сейчас?

Бетрисса рассмотрела крохотного светлячка, вспыхнувшего в одной из горошин, и червячка, стремительно поползшего по корню к краю облака.

— Там выход в заснеженное ущелье, он может быть завален льдом, — серьезно сообщил древень и исчез во мху.

— Это мне не страшно, главное, близко, — уважительно кивнул вслед ему дракон и обернулся к женщинам: — Я не прощаюсь, думаю, сегодня увидимся.

Бетрисса завороженно следила, как магистр окутался рыжим дымком, создавая повозку, смутно похожую на повисшую невысоко над полом лодочку, на дне которой он и сидел. Потом вожак дома ди Тинерд бережно уложил себе за спину нечто невидимое, и его бесколесный экипаж немедленно скользнул в сторону, под торопливо расступившиеся плети мха.

— Дашь прочесть? — проводив его взором, пристально глянула на герцогиню Лаверно тихоня.

— Вот. — Заводить от Фаньи какие-то секреты Бетрисса не собиралась.

— Тогда и я так напишу, — кивнула тел охранительница и потянулась за листком.

— Цветок спрашивает, куда вы пойдете, — внезапно вылез из мха древень и уставился на Бет, словно не замечая ни Фанью, ни Деда.

— А в моем приюте еще кто-нибудь остался?

— Да, сидят те оборотни, которые ходили за вожаком.

— Тогда мы сначала немного отдохнем здесь, — опередила кадетку Фанья.