Сорняк

Я сказал служащим турагентства, что занимаюсь продажей тосканских вин, хотя впоследствии выяснил, что они не очень-то мне и поверили. Очевидно, мои актерские способности оставляли желать лучшего.

– Два билета первым классом туда и обратно, – заказал я.

– Хорошо, синьор Антонио, назовите мне имена пассажиров, пожалуйста.

Я назвал свое имя и добавил:

– А также Ирина… не помню вашей фамилии…

Ее руки застыли над клавиатурой компьютера, а рот приоткрылся от изумления. Потом Ирина жалобно прошептала, боясь, что ее услышит коллега:

– Я не могу, у меня работа…

Я оплатил оба билета, но взял только свой.

– Увидимся в понедельник в восемь в аэропорту, – сказал я твердо. На прощание я одарил Ирину своей самой очаровательной улыбкой и направился к выходу, оставив ее в растерянности и смятении.

– Но ты… с ума сошел! – услышал я вслед, пока открывал дверь, но даже не обернулся.

В понедельник я сидел в кафе перед стойкой регистрации и ждал, когда пригласят пассажиров моего рейса. Я ждал уже полчаса и начал сомневаться, что Ирина придет.

“Впрочем, – размышлял я, – какое у меня право вмешиваться в чужую личную жизнь? У каждого свои обязанности, работа, семья, да все что угодно, а тут я…”

Внезапно открылась стеклянная раздвижная дверь, и передо мной возникла великолепная женщина с фигурой модели: Ирина?!

“Черт! Вот это женщина!” – воскликнул я про себя с сицилийской горячностью.

Прежде я всегда видел Ирину сидящей за компьютером. Сейчас, разглядев ее с другого ракурса, я был поражен. Хотя и не слишком высокого роста, она была прекрасно сложена, двигалась уверенно и плавно. На ней был белый костюм – брюки и жакет, и лимонного цвета туфли на высоком каблуке. Ирина обмотала шею легким шарфом в тон ее волосам и надела большие солнечные очки. Она тащила за собой огромный чемодан.

“Ну и чемодан! Мы же едем отдохнуть всего на пару дней! – подумал я. – Ох уж эти женщины!”

Я побежал ей навстречу и забрал чемодан. Я не знал, поцеловать ее или подать ей руку, и от растерянности ничего не сделал.

После регистрации, досмотра и прочих формальностей мы зашли в самолет, разместили багаж, отыскали свои места – за все это время мы не перемолвились и словом. Только когда мы наконец сели, то посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.

– Надеюсь, меня не уволят, – сказала Ирина.

Добравшись до Ибицы, мы взяли такси и отправились в отель “Эс Парадис”, где у нас был забронирован номер.

– Двадцать второй номер, – сообщил портье, после того как мы представились.

Ирина уверенно взяла ключи и начала говорить с портье по-английски. Я не понимал ни слова. Потом мы пошли к лифту.

В номере Ирина сразу принялась разбирать свой чемодан, а мне захотелось в душ.

Чуть погодя она тоже вошла в ванную, открыла прозрачную дверцу душевой кабинки и шагнула ко мне, обнаженная.

Мы буквально набросились друг на друга. Потом мы занимались любовью в кровати, на столе: она была настоящий огонь!

– Я уже целый год думаю о тебе. Каждый раз, когда ты заходил к нам, я надеялась, что ты пригласишь меня куда-нибудь. Сколько раз я удивлялась, почему ты так смотришь на меня и ничего не говоришь!

– Я хотел это сделать, – ответил я ей.

– И почему не сделал?

– Думал, ты пошлешь меня к черту.

– В прошлую субботу в агентстве ты не казался застенчивым.

Она осыпала меня вопросами, и приходилось придумывать какие-то ответы.

– Я тебя давно знаю, Антонио. Ты ходил в “Клеопу”, а потом исчез, как сквозь землю провалился, и разбил сердце моей коллеге, Эмануэле…

– Эмануэле?

– Да, она работает со мной в турагентстве.

– Даже не помню эту девушку в лицо, – признался я.

– Еще бы ты ее помнил. Каждый раз, когда ты входил в агентство, она убегала в соседнюю комнату.

– И почему?

– Эмануэле всегда казалось, что у нее не в порядке прическа, платье. Именно она заменяет сейчас меня в офисе, и не знаю, стоит ли говорить ей, что прекрасный принц, с которым я сбежала, – это ты.

– Нехорошо обходиться так с подругами, – сказал я серьезно.

– Но извини, я же не рассказываю ей…

Я оборвал ее на полуслове.

– С друзьями надо быть честными.

Ирина побледнела, она обиделась, не ожидав от меня такой реакции, и принялась оправдываться:

– Да ты не понял…

– Молчи! Ни слова! Стыдись! Сегодня ты предала подругу, а завтра с той же легкостью предашь меня!

Она заплакала, потому что я не дал ей возможности объясниться.

Но потом я, не сдержавшись, рассмеялся. Сначала Ирина недоверчиво посмотрела на меня, а когда поняла, что все мои упреки были шуткой, стала, точно разъяренная тигрица, пинать и бить меня, в то время как я пытался защититься подушкой, не переставая смеяться.

Кровать превратилась в поле боя, пока я крепко не прижал Ирину к себе. Я начал целовать ее, а она вырывалась, хотя и не очень настойчиво – скорее, желая отомстить.

– Негодник! – продолжала она кричать.

Но потом уступила.

Медленно и нежно мы занимались любовью, исследуя каждый уголок наших тел.

Потом мы проголодались.

И спустились в холл гостиницы. Ирина сделала пару телефонных звонков в Германию, а мне не хотелось знать никаких новостей, особенно плохих.