Сорняк

Честный адвокат в честной стране, где процветает правосудие, подумал я. Очень скоро суд оправдал меня, хотя полиция продолжала подозревать, что я замешан в том ограблении. Но в тот раз я был на самом деле невиновен.

Я вышел на свободу и мог дышать полной грудью.

Когда выходишь из тюрьмы, действительно, легче дышится. Это не фигура речи. Дышится легче, как после приступа панического страха. Многие заключенные страдают такими приступами.

Как-то раз это случилось с заключенным из камеры напротив. Мы разговаривали, разделенные узким, в пару метров, коридором. Решетчатые оконца на двери были открыты, поскольку близился час обеда. Тот заключенный жаловался, что в камере ему не хватает воздуха. Внезапно он побледнел. Он прижимал руку к груди, хватал ртом воздух и словно желал сказать что-то, но не мог произнести ни слова. Он отшатнулся, схватился руками за голову, выпучил глаза и испустил ужасный крик: “На помощь! На помощь! Умираю!”

Прибежали охранники. Он метался, как безумный, по камере, издавал бессмысленные выкрики. Его потащили в тюремную больницу. Спустя полчаса он вернулся жив и здоров.

На другой день он рассказал мне, что и вправду задыхался – словно какой-то демон завладел его душой и телом и мешал дышать. Стоило лишь отпереть камеру и отвести его в больницу, чтобы он вновь пришел в себя.

Чтобы он вновь смог дышать, в буквальном смысле слова.

Ирина

Немецкий эталон красоты – круглолицая блондинка с короткой стрижкой, светлой кожей, огромными голубыми глазами и пухлыми губами, приоткрывающими ряд безупречно ровных зубов. Немецкий эталон красоты – это Ирина. Если бы я пожелал найти в ней недостаток, то, пожалуй, указал бы на слегка пронзительный голос. Но в остальном она была само совершенство.

Ирина работала в турагентстве, в которое я обращался ради возможности ездить между Италией и Германией.

Наши взгляды часто встречались, и в них читались затаенные желания. К сожалению, наш распорядок жизни не совпадал, и мне всегда приходилось душить соблазн пригласить ее куда-нибудь вечером.

После последнего ужина с Лидией я долго чувствовал себя опустошенным. Я почти заболел. Я вел бессмысленную жизнь, сам не понимая, что делаю. Я выполнял обязанности, от которых не мог отказаться, но без всякого интереса.

Однажды утром я бесцельно бродил по городу, стараясь хоть чем-то занять себя. Я не мог взять в толк, что мне нужно, и тут на глаза попался рекламный плакат с красивой девушкой в купальнике – она лежала под пальмой на каком-то карибском пляже. Мне сразу пришла на ум идея: а съезжу-ка я отдохнуть на море.

Я отправился в агентство, где работала Ирина. Я припарковал машину, вышел на тротуар и с удовольствием вдохнул городской воздух, смакуя даже выхлопные газы, которыми он был пропитан.

Ирина сидела за своим компьютером и выглядела очень занятой. Сначала она даже не заметила меня. И, не отрывая глаз от экрана, поздоровалась с профессиональной вежливостью. На ней была желтая полупрозрачная блузка, под которой обрисовывалась ее совершенная грудь – не слишком большая и не слишком маленькая. Соски так выделялись, что, казалось, вот-вот проткнут тонкую ткань. Я возбудился. Когда Ирина наконец отвела глаза от монитора и узнала меня, выражение ее лица изменилось. Она покраснела и стала сбивчиво извиняться, что сразу меня не узнала.

Я оперся локтями о стойку и скрестил пальцы рук.

– Я хотел бы провести несколько дней в каком-нибудь теплом местечке в Европе, где не очень многолюдно. Вы могли бы посоветовать что-нибудь?

Ирина углубилась в поиск на компьютере, а потом воскликнула:

– Эйвисса!

– Эй… что?

Она засмеялась:

– Ибица, в Испании.

Эйвисса – так произносилось название “Ибица” на каталонском наречии, как я потом узнал.

– Сейчас, весной, это идеальное место. Вам повезло с работой, раз она позволяет много путешествовать.