Сорняк

Я позвонил Ирине и договорился встретиться с ней в ресторане у Бруно. Мы быстро перекусили и отправились на рок-оперу “Иисус Христос – суперзвезда”: я пообещал Ирине сводить ее туда, хотя мне не больно хотелось идти. Но, вопреки ожиданиям, я остался доволен.

“Думаешь, эти слухи о сыне Бога верны?” – пел Иуда. “Я не знаю, как любить его”, – стенала Мария Магдалина.

На следующий день Ирина повела меня на художественную выставку. Останавливаясь у каждой картины, она объясняла, какой художник написал ее и почему. Было интересно слушать ее.

Проклятая жизнь. Ирина хотела хоть немного развить меня. Она видела мое глубочайшее невежество, но у меня не хватало времени на культуру. Тогда я считал это бесполезной тратой драгоценных часов, а сейчас понимаю, что так мог мыслить только невежда. В те времена я знал лишь ночной Гамбург.

Позже я осознал, сколько культурных богатств таил в себе этот город, сколько всего можно было посмотреть и изучить.

Выходные я провел с Ириной в Милане, у своих друзей. Потом я проводил ее в аэропорт и посадил на самолет до Гамбурга, пообещав навестить по возвращении. Ирине становилось все труднее расставаться со мной. Каждый раз, когда мы прощались, она боялась, что я не вернусь к ней.

Я никогда не посвящал ее в свои планы, но Ирина сама понимала, что моя жизнь нестабильна и запутанна. И все же я пообещал ей вернуться, как только решу свои проблемы.

Я обманывал не только ее, но и самого себя.

Голландец

Без пяти шесть я ждал встречи у входа в центральный вокзал Цюриха. Вскоре мимо пробежала трусцой девушка в наушниках и спортивной одежде.

– Следуй за мной, – бросила она мне.

– Что?

– Следуй за мной!

Я пробежал за ней пятьдесят метров, пока она не остановилась возле “Мерседеса”, начав разминать мышцы. В машине сидел мужчина в белом плаще и круглых очках. Кивком головы он пригласил меня сесть в машину. Это и был Голландец. Я устроился на заднем сиденье, он поднес палец к губам, призывая меня помалкивать. Иногда, если мы стояли в пробках, он говорил сам, рассказывая о Цюрихе, его истории, архитектуре, живописи.

Через полчаса мы доехали до гостиницы. Вошли в номер на первом этаже. Когда мы уладили все формальности, Голландец вежливо попросил меня полностью раздеться и сложить одежду на кровати. Я почему-то подчинился без лишних слов. Затем он достал предмет, напоминавший черную палку, и провел им по моей одежде и обуви. После этой странной процедуры он как будто немного расслабился.

– Все в порядке, – сказал он.

– Ты искал микрофон? – просил я с иронией. Мне на ум пришли крошечные микрофоны, какие полиция тайком приклеивала скотчем на одежду и личные вещи подозреваемых. Нечто подобное я видел по телевизору.

Голландец рассмеялся, а затем, опять став серьезным, достал ящичек и вытащил из него что-то вроде коробочки для украшений, откуда при помощи пинцета извлек иглу с черным наконечником… маленькое сигнальное устройство!

– Это, Антонио, микрочипы, которые использует немецкая полиция, чтобы знать, где ты находишься.

У меня даже мурашки пошли по телу, когда я представил, что с таким жучком, прицепленным к моей одежде, меня в два счета обнаружила бы полиция.

– Мой друг Джозеф попросил меня рассказать тебе о некоторых приспособлениях для слежки за людьми, пока не поздно. Ах да, консультация стоит лишь три тысячи марок.

– Это хорошо, что мы друзья, – сыронизировал я.

Голландец снова рассмеялся. После ужина мы устроились на террасе ресторана. Голландец пил травяной чай. Я заметил, что каждое его слово было тщательно продумано, каждый жест выверен: он оказался перфекционистом, это чувствовалось сразу. Я приступил к делу.

– Мне нужна винтовка с дальним прицелом и глушителем…

– Все оружие, которое я достану тебе, будет с глушителем, – перебил меня Голландец.

– Хорошо, две базуки…

Он снова прервал меня:

– Вместо базук я снабжу тебя двумя гранатометами со снарядами по шестьдесят шесть миллиметров, со сменными кассетами.

– Но сначала я хочу на них взглянуть.

– Договорились.

– Дальше, несколько ручных гранат, два пулемета НАТО, два калаша и хотя бы дюжина пистолетов.

Голландец кивнул, но потом спросил, против кого я собираюсь использовать оружие. Я ответил, что все это оружие нужно мне для самых непредвиденных ситуаций.

На следующий день он привел меня на оружейный склад в лесу; рядом находился испытательный полигон.

Надев защитные очки, перчатки и наушники, я попробовал разные виды оружия: пистолеты девятого калибра оказались просто находкой. Израильские пулеметы обладали дальнобойностью, но с ними легко было промазать. Совсем другое дело – прицельная двадцатизарядная винтовка, из которой можно было выпустить очередь: после двух пробных выстрелов я попал в цель со ста метров. Неплохо.

На одном из валов я испытал гранатометы, их взрывная сила поразила меня. Они отличались от тех, какие я видел в армии, – те были длинные, массивные и тяжелые. Гранатометы Голландца оказались очень легкими, и их не требовалось каждый раз заряжать. Достаточно было прицелиться и нажать на спуск, после чего кассета выбрасывалась.