Сорные травы

– Они и визитку оставили. И прайс-лист, тут телефоны есть, – она назвала номер.

Номер я не знала, но посмотреть список недолго. Так или иначе, с нами работают все агентства, что есть в городе. Или мы с ними, не разберёшь. В наши обязанности входит установить причину смерти и выдать тело, обмытое, одетое и в гробу, причем гроб предоставляют родственники. Вот тут-то и подключаются ритуальное агентство. Вообще-то при нашем бюро конторка работает, где все мы на полставки числимся, – в подготовке тела к погребению есть нюансы, для решения которых существует отдельный прейскурант. Мало кто хочет, чтобы близкий, погибший, скажем, в ДТП, лежал в гробу с месивом вместо половины лица. Или начал разлагаться, не дотянув до похорон. Или… да мало ли, этих нюансов? Словом, мы получаем приличную прибавку к зарплате, ритуальщики – свою прибыль, государство – налоги, родственники – покойника в лучшем виде. Все довольны. Но поскольку иногда родственники заказывают гроб в «левом» агентстве – все их мы, так или иначе, знаем. Телефон был настоящий. Агентство при кладбище. Я перезвонила Ане, посоветовала договариваться с ними о месте на кладбище, катафалке и прочем, а с гробом я разберусь.

У двери, ведущей в помещения ритуальщиков, стояла толпа. В том самом состоянии озверевшей очереди, знакомом всякому хоть раз бывавшему в присутственных местах. Я сунулась было внутрь, дорогу тут же преградила тётка в черном.

– Куда?

– По делу – я попыталась обойти, но баба встала насмерть.

– По какому?

– По важному.

– Все стоят – и ты постоишь. Нашлись, тоже, белые люди.

– Постою, – кивнула я. – С превеликим удовольствием, отдохну хоть. Только скажите на милость, пока я тут стою, кто будет вашими покойниками заниматься? Пушкин? Или свидетельства о смерти сами напишутся?

Это в деревне на самый крайний случай покойника можно за оградой кладбища похоронить, а то и вовсе в саду закопать. В городе без бумажки никуда не денешься.

– Быстро только, – проворчала тётка, отступая.

Я шагнула внутрь, в комнатушку, оборудованную под лавку, протолкалась к прайс-листу, судя по виду – только сегодня приклеенному вместо старого, присвистнула. Ай, молодцы, до чего быстро сообразили! Препираться с огрызающимся продавцом бесполезно, он ничего не решает, продавить директора я, наверное, не сумею. Вот ведь незадача: столько народа перемёрло, а всякая дрянь жива-живехонька. Придётся к шефу обращаться. Обещал помочь, значит, сделает. Рычаги для того, чтобы надавить на агентство, у него есть.

Шеф был в кабинете, как и все наши, собравшиеся попить чайку и отдышаться. Там же оказались те двое, что брали выходные для похорон.

– С гробами я решу, – сказал шеф. – С транспортом сложнее: катафалк у них всего одни. Кто платит, тот и заказывает музыку.

– Скинемся, грузовик арендуем, – отмахнулся коллега. – С могильщиками что делать? Техники копать не хватает, вручную разве? Ни за какие деньги договориться невозможно, я пробовал.

Шеф кивнул.

– Я думал, дворника-таджика попрошу друзей подогнать. А он тоже…

– Сами выроем, – вмешалась я. – Вас здесь двое взрослых сильных мужчин…

– Почему двое? А я? – вскинулся Вадим.

– Обижаешь, Мария.

– Прошу прощения. Четверо сильных мужчин, ну и я в деревне выросла, лопатой махать умею. Выроем. Только, Олег Афанасьевич, при всем уважении…

– Действительно, – снова подал голос Вадим. – Не надо вам. Всё-таки руководитель руководить должен, а не ямы рыть.

– Так и скажите: стар стал да немощен, – шеф, поморщившись, потёр левое плечо. – Спорить не буду. Поможете?

Мы нестройным хором подтвердили: поможем.

Шеф заночевал в кабинете, комнатушку дежурного эксперта – всё равно ночь по городу мотаться – уступили мне, мужчины устроились в помещениях кафедры, сдвинув столы в классе. Сколько спала – не засекала, отключилась, не раздеваясь, и проснулась, когда совершенно зелёный дежурный эксперт зашёл в комнату. Из краткой, несвязной, но крайне эмоциональной речи кое-как удалось выудить, что хоть и ездили с милицией только на очевидный криминал, но всё равно это чересчур для одного. Особенно, если учесть, что среди милиционеров треть личного состава выкосило.

– Брешешь, – не удержалась я.

– Они так говорят. А «Скорая» вообще говорит, что у них чуть ли не половины нет.

– Брешут.

Потому что поверить в это – проще сразу застрелиться. Современный город без милиции и «Скорой»…

Шеф подтвердил – преувеличивают. Но ненамного. Так называемые помогающие службы пострадали от неведомой напасти куда сильнее, чем в среднем по популяции. Впрочем, официальной статистики до сих пор нет.

Трупы везли.

Студенты по расписанию не появились. Вадим позвонил в деканат – оказалось, старшие курсы сняли с учёбы в поликлиники и на «Скорую». Раньше так делали на пике эпидемии гриппа, и то не каждый год. Сейчас, похоже, работать действительно некому.