Сорные травы

– Понятно. Сейчас, сопроводительные документы подниму. Вернусь, расскажу.

Я кивнула.

– Ещё одну сигарету оставь? Пока ходить будешь.

Вадим бросил мне на колени пачку «Winston» и исчез.

– Ты глянь, курят ещё, – донеслось откуда-то сбоку. – Вместо того, чтобы работать, штаны на ступеньках просиживают.

Я подняла голову. Пикетчики. Прибавилось по сравнению со вчерашним – всю ограду облепили. Пусть. Если народу нечем заняться – их дело, как потратить личное время. Больше того, что мы уже делаем, никто сделать не в силах. Как быстро нынче люди теряют терпение: раньше, бывало, ждали больше недели, те явно криминальные трупы, которые нельзя хоронить без разрешения прокуратуры. И не возмущались же. Понятно, что это ненормально и неправильно, но ведь и мы не для собственного удовольствия трупы держим. Сейчас… Такое чувство, будто агрессия копится в воздухе, словно ток в пластинах конденсатора, чтобы потом бабахнуть с оглушительным треском.

– В общем, так, – Вадим вернулся на крыльцо. – Привезли под утро, как неопознанную, – похоже, сумочку с документами кто-то прихватил, пока «Скорую» дожидались. Опознаешь потом по всем правилам?

– Да.

– Хорошо, я следователю передам. Само ДТП ещё вчера случилось. Въехала в столб. Сама с управлением не справилась или кто под колёса прыгнул – не знаю, описание места происшествия у ментов. Могу следователю позвонить, но, скорее всего, пошлёт. У них там работы, как у нас, а людей…

Я снова кивнула.

– Да какая теперь на хрен разница?

Будто знание о том, что именно случилось, Аню воскресит.

– Чтобы достать, машину разрезали. Ну и остальное ты видела.

– Видела, – я отбросила в сторону окурок и тут же достала ещё одну сигарету. – Вадим, ты верующий?

– Нет.

– Жаль… Хотела попросить помолиться за упокой… Аня верующая была. Ну, не то чтобы совсем… как все сейчас.

Купить, что ли, сигарет, чтобы не стрелять у сослуживцев? Пригодятся ещё, похоже. Потрясающе удобная штука: можно медленно вдыхать-выдыхать дым и молчать. Вроде как занят, а на самом деле ничего не делаешь и ни о чём не думаешь. Вдох – медленный выдох – стряхнуть пепел с кончика. Не думать. Потому что если я начну думать, то сойду с ума. Не чувствовать.

– Слушай, а ведь она, похоже, с кладбища ехала. И я должна была рядышком сидеть.

Выходит, неприятное знакомство мужа спасло мне жизнь. Неожиданно.

– Вот как… Повезло тебе.

– А может, так бы и лучше было? Никаких тебе больше авралов, никаких проблем. Лежала бы сейчас холодная и спокойная.

– Ты в своём уме? – встревожился Вадим.

– Шучу, – я вздохнула. – Устала просто, вот и несу чёрт-те что. Пошли работать, а то эти сейчас кипятком ссать начнут. Ох, чёрт, её ведь как-то хоронить ещё…

– Да уж… Марья, а пойдём-ка в кабинет, коньяку плесну, проревёшься.

– Не стоит. Спасибо, правда. Разучилась я реветь за последние дни. Пойдём работать.

Трупы везли. В холодильники мы уже давно не заглядывали, утрамбовав туда столько тел, сколько влезало без деформации, и наплевав на санитарные нормы. Остальных аккуратно раскладывали вдоль стеночек, ровненько друг на друга, иначе пришлось бы учиться летать, чтобы не наступить на тела. Об очередности уже давно никто не вспоминал – брали тех, что на грани, чтобы не отдавать родственникам совсем уж гниющее тело. Конвейер. Времени думать нет, времени переживать тоже. Работать надо. Хорошо ещё, что шеф успел нового санитара оформить.

Новенький оказался четверокурсником меда, и кличка Студент приклеилась к нему в первые же полчаса, так что имя Саша забыли, не успев запомнить. То, что приходится работать днём вместо ночных, как предварительно договаривались, смен, Студента не смутило – все равно, по его словам, учиться невозможно. Кто-то из преподавателей умер, кто-то хоронил своих, расписание полетело к чёртовой матери. Пятый и шестой курсы сняли в поликлиники и на «Скорую», с первого по третий занимались в основном теорией, а до четвёртого курса, как оказалось, никому не было дела. Тем более, что преподаватели клинических дисциплин перебрались с кафедр в ординаторские, заменив погибших коллег и помогая выжившим разобраться с возникшим авралом. Словом, парень оказался предоставлен сам себе и уже подумывал о том, чтобы взять академ и уехать к родителям в райцентр, когда позвонил шеф.

Руки у Студента росли откуда нужно, наловчился он быстро, хотя и дёргал порой Михалыча, спрашивая совета. Работал парень качественно и, для новичка, споро, без него было бы совсем невмоготу. Но всё же ощущение полной бессмысленности происходящего не оставляло: профанация, а не исследование, подписывать стыдно.