Сорные травы

– Что бы ты делал на моем месте?

– Сидел бы на попе ровно и ждал решения Минздрава.

Я от души рассмеялась: врёт и не краснеет. Кто не так давно сутками из операционной не вылезал?

– Машка, не пущу… – он снова поёрзал. – Ты меня в гроб вгонишь когда-нибудь.

Я молчала.

– Одну – не пущу. Вместе поедем, хоть будет кому, если запахнет жареным, ухватить тебя за шкирку и утащить оттуда. Собирайся.

– Есть, сэр! – отсалютовала я, спрыгивая с подоконника. Кружка с остатками кофе, сбитая неловким движением, кувыркнулась на пол.

– Раззява, – хмыкнул Ив, глядя на коричневые кляксы, украсившие пол. – Чашку в руках удержать не можешь, а туда же – на амбразуру, мир спасать…

Я запустила в него кухонным полотенцем, тут же получила этим полотенцем по заднице и поспешно ретировалась с кухни. Перед тем, как спасать мир, придётся помыть пол.

Пока я возилась с ведром, Ив устроился за компьютером. Вскоре из гостиной донеслась отборная брань.

– Машка, иди сюда!

Я опёрлась подбородком о его плечо, глядя в монитор. Тряпка, чавкнув, шлёпнулась на пол. Похоже, родственники умерших в тот день нашли крайних не только в нашем городе. Два морга Москвы, Новосибирск, Находка, ещё несколько городов, названия которых ничего мне не говорили.

– Прочитала? – поинтересовался муж. – А теперь глянь сюда.

– Суки! – я выпрямилась, с трудом переводя дыхание. Сволочи, какие же сволочи, шеф с первого дня докладные писал, и не он один, по всей стране… Я подхватила со стола коробку с диском, со всей дури запустила в стену. Хрястнула пластмасса.

– Маруська?

Я сухо всхлипнула – отчаянно не хватало воздуха. Ив развернулся вместе с креслом, подхватил на руки, не обращая внимания на заскрипевший пластик подлокотников.

– Всё, Маш, всё… Ничего уже не изменишь.

– Сволочи… – я уткнулась в его ключицу. – Ив, они же могли этот приказ – что скоропостижно скончавшихся не исследовать – в самые первые дни выпустить. И все были бы живы. Не только наши, эти… – я мотнула головой в сторону монитора. – Все, понимаешь? А они тянули, пока по всей стране не полыхнуло.

– Маш… я не уверен, что сам на их месте бы не тянул. Даже если наплевать на закон – нужно же понять, в чем причина стольких смертей.

– Да нечего там понимать! Ни на макро-, ни на микроуровне ни хрена!

Никакого разумного объяснения, логичные версии давно закончились, разве что удариться в эзотерику, которая всегда была последним прибежищем некомпетентности. Готова поспорить на что угодно – меньше всего чинуши думали о поисках причин. А вот о том, чтобы прикрыть себе задницу…

– Днём раньше! Хотя бы днём раньше – и все наши были бы живы!

Ив молчал, тихонько баюкая меня на руках.

– Слушай, а может, попы правы? Может, ад есть? И на самом деле – это мы умерли, а преисподняя – это не геенна огненная, а вот это, что вокруг?

– У тебя слишком буйное воображение.

– Тогда почему этот кошмар не заканчивается? Я больше не могу. Просто не могу, и всё.

– Можешь, Маш. Ты можешь. И я могу.

– Я задолбалась быть сильной!

Он тихонько хмыкнул.

– Хорошо. Давай я притащу с кухни оставшуюся посуду, и можешь расколотить её всю. Я помогу – тоже всё задолбало, может, так полегчает. А нет – потом ляжем рядышком на пол и будем дуэтом рыдать, пока не сдохнем. Такая перспектива тебе больше нравится?

– Вредина ты… – я снова уткнулась ему в плечо, переводя дыхание. Заставила себя выпрямиться. – Всё. Попустило.

– Вот и хорошо. Ехать на работу передумала?

– Не дождёшься, – я слезла с колен мужа, разглядывая осколки пластика на полу. – Да уж, наворотила… Александр Македонский, конечно, герой, но зачем же стулья ломать?

– Да ну его, вкладыш сохранился, а коробку найти да диск переписать – пара пустяков, – отозвался Ив. – И пока не начали собираться… Маш, насчёт вчерашнего.

Я развернулась, встретила его взгляд.

– Не советую повторять. У меня тоже не железные нервы. Либо мы разговариваем, как люди, либо мы – два сорвавшихся с цепи животных… и на этом поле я сильнее. Так что не надо.

– Поняла, – медленно произнесла я.

– Вот и отлично, – Ив выбрался из кресла. – Если не передумала ехать – одевайся. Время идёт.

Гольф послушно заурчал, двинулся по пустым улицам. Странно, разгар рабочего дня, даже с учётом умерших людей в городе всё равно осталось полно, да и машин на дорогах должно быть больше. Так пусто бывает разве что по выходным в разгар дачного сезона. К тому, что на улицах почти нет детей, я почти привыкла, хотя каждый раз, стоило об этом задуматься, по спине пробегал холодок. Мельтешащая, вечно орущая мелюзга когда-то безумно раздражала, а когда исчезла, оказалось, что именно она давала иллюзию бессмертия.

Впрочем, пусто было недолго: на перекрёстке дорогу преградили мерно бегущие люди. Десятки, может, сотни людей пробегали мимо, полностью перекрыв движение.

– Это что за явление?

– Гампы, – сказал муж. – Ты не знала?

– Когда бы мне про них узнать?.. – я присмотрелась к бегущим. У каждого на боку – сумка защитного цвета, напоминающая о временах «военки».

– А противогазы им на кой ляд?