Сорные травы

— Только что, — я устроилась напротив. Давненько мы вместе за столом не сидели: завтракаем каждый сам по себе, потому что встаем в разное время, обедаем на работе, если обедаем. Ужинаем опять по отдельности: обычно я подаю ужин и ухожу за компьютер. Семейная идиллия, чтоб ее.

— Так какой повод?

Вот же настырный. Рассказывать долго и не очень-то хочется. Хочется сидеть на подоконнике, смотреть в небо, слушать музыку и курить. И не думать. Вообще. А муж, похоже, хотел пообщаться.

— Сколько к вам сегодня доехало?

— Не считала. Много. А повод… Праздную свое бесплодие.

Интересно, знает ли Ив про тот аборт? Говорить я ему не говорила, но присказка про шило и мешок никогда не перестанет быть актуальной. До сих пор не знаю, как мы тогда прокололись, предохранялись ведь. Статистика, черт бы ее побрал. А когда я поняла, что это не просто задержка, и высчитала срок родов, то почти и не колебалась. Рожать в самый разгар сессии? Может, и есть такие камикадзе, но не я, спасибо. Да и вообще тогда я и о замужестве-то не думала, не то что о ребенке. Конфетно-букетный период наших с Ивом отношений только-только перешел в постельный — и на тебе. Решение в тот момент казалось очевидным. Ивану я ничего не сказала: какой смысл что-то обсуждать, если и отдуваться при любом раскладе мне. Что ничего не проходит бесследно, стало ясно позже: когда мы более-менее встали на ноги и решили родить.

— То есть?

— Если б я смогла забеременеть, сегодня бы мы оплакивали нашего ребенка.

Оказалось, про детей Иван не слышал. Новость эта мужа, похоже, окончательно добила. Тут и одних взрослых-то хватит для того, чтобы захотеть напиться и забыться. Так что он приналег на водку, старательно догоняя уже изрядно косую меня.

— Ив, ты клиническую картину видел? У нас женщина умерла, из посетителей. Те, кто был рядом, говорят — стояла и просто упала.

— Видел. — Он снова опрокинул стопку, уже не закусывая. — Так и есть. Не было клиники. Зрачки огромные стали — и обмякла.

Я начала скатывать хлебные шарики.

— Зрачки — сам по себе не патогномоничный признак. Гибель коры.

Он кивнул.

— А по твоей части что?

— Да в том и дело, что ничего. Налей-ка мне тоже…

Какое же завтра будет похмелье… Ну и черт с ним.

Иван потребовал подробное описание этого «ничего», я честно пересказала.

— Если хочешь, поехали, проведу на работу, препараты вместе посмотрим.

— Издеваешься? Я сейчас аппендикс от маточной трубы на препарате не отличу, — хмыкнул он. — Узкий специалист подобен флюсу.

Шарики на столе складывались в пирамидку. Этак весь хлеб переведу.

— Маш, а излучение может быть? Отсюда и отек в коре — минимальный, потому что воздействие молниеносное. Вот тебе и никакой клиники. И никаких морфологических проявлений. — Иван поставил на пол пустую бутылку водки и поднялся к бару. — Коньяк будешь?

— Знаешь же, не люблю. А ты пей, если хочешь…

Он кивнул, вернулся за стол.

— Злобные инопланетяне с излучателями? — Я аккуратно положила на верх пирамидки последний шарик. — Бред сивой кобылы в темную сентябрьскую ночь.

— Инопланетяне — бред, согласен. Как и излучение. Но, с другой стороны, если разумных объяснений нет, остаются неразумные. Излучение хотя бы выглядит логичней, чем вирус с геморрагическими осложнениями.

— Да какой, в пень, вирус? Он даже при молниеносном течении морфологию даст. На препаратах что-то будет видно в зависимости от типа. — Я махнула рукой. — Впрочем, чего азбучные истины пересказывать… Сам знаешь, не маленький.

— Минздраву это скажи.

— Идиоты. Зомбоящик включим? Мне в такой маразм поверить трудно.

Мы перебрались в гостиную: Ив не забыл прихватить недопитый коньяк. Пару минут я разыскивала пульт от телевизора — засунула куда-то месяц назад, когда кино вместе смотрели. Новостные выпуски на всех каналах оказались похожими, точно близнецы: нет причин для паники, слухи о количестве жертв сильно преувеличены, всего лишь новая форма гриппа с тяжелым течением, пейте, дети, корвалол, будете здоровы.

— Спите, жители Багдада, все спокойно, — прокомментировала я выступление министра здравоохранения. — Хоть бы не позорился, дурак, в одну группу элеутерококк с этим, как его… печень какой-то там утки, мешая.

— А они и есть одна группа: препараты с недоказанной эффективностью, — фыркнул Ив, опустошая очередную стопку.

Сколько ж мы вылакали за сегодня?

— Я имела в виду фармакологические группы.

— Ему-то откуда знать? Образования нет.

— Ну что ты. Экономическое, — я воздела указующий перст. — Экономисты — они ведь все знают. И как учить, и как лечить. И что эта нынешняя ерунда — грипп с геморрагическими осложнениями. Беда, коль пироги начнет печи сапожник…

— А сапоги тачать пирожник, — подхватил муж, выключая телевизор. — Классика. Двести лет прошло, а ничего не изменилось. Две вещи бесконечны: вселенная и человеческая глупость, — Ив пожал плечами. — Убедилась? Вернемся к нашим инопланетянам.

— Это твои инопланетяне.

— Хорошо. Хотя я вообще-то об излучении. Это хоть какое-то объяснение. Иначе придется сказать, что Господь Бог ткнул наугад пальцем и кто-то умер. А кто-то нет.

— Или не Бог.