Сорочинская ярмарка

— Эге-ге-ге, земляк! Да ты мастер, как вижу, обниматься! А я на четвертый только день после свадьбы выучился обнимать свою Хвеську, да и то, спасибо куму: бывши дружком уже надоумил.

Парубок заметил тот же час, что отец его любезной не слишком далек, и в мыслях принялся строить план, как бы склонить его в свою пользу.

— Ты, верно, человек добрый, не знаешь меня, а я тебя тотчас узнал.

— Может, и узнал.

— Если хочешь, и имя, и прозвище, и всякую всячину расскажу. Тебя зовут Солопий Черевик.

— Так, Солопий Черевик.

— А вглядись-ка хорошенько, не узнаешь ли меня?

— Нет, не познаю. Не во гнев будь сказано, на веку столько довелось наглядеться рож всяких, что черт их и припомнит все!

— Жаль же, что ты не припомнишь Голопупенкова сына!

— А ты будто Охримов сын?

— А кто ж? Разве один только лысый дидько, если не он!

Тут приятели побрались за шапки, и пошло лобызанье. Наш Голопупенков сын, однако ж, не теряя времени, решился в ту же минуту осадить нового своего знакомого.

— Ну, Солопий, вот, как видишь, я и дочка твоя полюбили друг друга, так что хоть бы и навеки жить вместе.

— Что ж, Параска, — сказал Черевик, оборотившись и смеясь к своей дочери, — может, и в самом деле, чтобы уже, как говорят, вместе и того… чтоб и паслись на одной траве. Что, по рукам? А ну-ка, новобранный зять, давай могорычу!

И все трое очутились в известной ярмарочной ресторации — под яткою у жидовки, усеянною многочисленною флотилией сулей, бутылей, фляжек всех родов и возрастов.

— Эх, хват! За это люблю! — говорил Черевик, немного подгулявши и видя, как нареченный зять его налил кружку величиною с полкварты и, ни мало не поморщившись, выпил до дна, хватив потом ее вдребезги. — Что скажешь, Параска? Какого я жениха тебе достал! Смотри, смотри, как он молодецки тянет пенную!..

И, посмеиваясь и покачиваясь, побрел он с нею к своему возу; а наш парубов отправился по рядам с красными товарами, в которых находились купцы из Гадяча и Миргорода, двух знаменитых городов Полтавской губернии, выглядывать получше деревянную люльку, в медной, щегольской оправе, цветистый по красному полю платок и шапку, для свадебных подарков тестю и всем, кому следует.

IV

Хоть чоловiкам не онее

Да коли жiнцi, бачить, тее,

Так треба угодити iй…

Котляревский «Энеида».

у жинка, а я нашел жениха дочке!

— Вот, как раз до того теперь, чтобы женихов отыскивать! Дурень, дурень! Тебе, верно, и на роду написано остаться таким! Где ж таки ты видел, где ж таки ты слышал, чтобы добрый человек бегал теперь за женихами? Ты подумал бы лучше, как пшеницу с рук сбыть. Хорош должен быть жених там! Думаю, оборваннейший из всех голодранцев.

— Э, как бы не так! Посмотрела бы ты, что там за парубок! Одна свитка больше стоит, чем твоя зеленая кофта и красные сапоги. А как сивуху важно дует!.. Черт меня возьми вместе с тобою, если я видел на веку своем, чтобы парубок духом вытянул полкварты, не поморщившись!

— Ну, так: ему если пьяница, да бродяга, так и его масти. Бьюсь об заклад, если это не тот самый сорванец, который увязался за нами на мосту. Жаль, что до сих пор он не попадается мне: я бы дала ему знать!

— Что ж, Хивря, хоть бы и тот самый?.. Чем же он сорванец?

— Э, чем же он сорванец? Ах, ты безмозглая башка! Слышишь, чем же он сорванец! Куда же ты запрятал дурацкие глаза свои, когда проезжали мы мельницы? Ему хоть бы тут же, перед его запачканным в табачище носом, нанесли жинке его бесчестье, — ему бы и нуждочки не было.

— Все, однако же, не вижу в нем ничего худого; парень хоть куда! Только разве, что заклеил на миг образину твою навозом?

— Эге, да ты, как я вижу, слова не дашь мне выговорить! А что это значит? Когда это бывало с тобою? Верно, успел уже хлебнуть, не продавши ничего?

Тут Черевик наш заметил и сам, что разговорился чересчур, и закрыл в одно мгновение голову свою руками, предполагая, без сомнения, что разгневанная сожительница не замедлит вцепиться в его волосы своими супружескими когтями.

«Туда, к черту! Вот тебе и свадьба!» — думал он про себя, уклоняясь от сильно наступавшей супруги. «Придется отказать доброму человеку ни за что, ни про что. Господи, Боже мой! За что такая напасть на нас грешных! И так много всякой дряни на свете, а ты еще и жинок наплодил!»

V

Не хилися, явороньку,

Ще ты зелененькiй;

Не журися, казаченьку,

Ще ты молоденькiй!

Малоросс. песня.