Сородич

— Серьёзнее некуда. Место магии ищу. Может, знаешь где?

— Не, не знаю. Деревеньку людскую знаю, пару шахт, а вот про магию не знаю, не дано мне это.

— Ничего, может Агафья утрецом подскажет.

— Ты и с Агафьей знаком, и как она не развеяла, не любит она вашего, немёртвого брата.

— А ты, стало быть, любишь? — лёгкая ирония в голосе, не вызвала агрессии, лишь ответную бледную улыбку.

— А чего нам, разбойникам, не любить вас. Почитай трупов на мне не меньше чем на тебе, а чем там… силы не шутят, может и поболе будет.

— Ты прекращай мне лапшу вешать, из тебя рядовой разбойник как из меня зомби будет, не хочешь, говорит, не говори, но и врать не надо. — я немного насупил брови.

— Зря ты так, Вампир, не издевался я. Когда-то был я охотником на ведьм, да только ушли те времена, разбойник я, РАЗБОЙНИК. И дружков себе под стать собрал. Отребья мы. Жрать и спать мы способны и всё. Ну, девок ещё деревенских щупать да брюхатить.

Эк его пробрало. Надо разобраться, можно прибыток получить.

— Расскажи по порядку, может, как чужой, да новый смогу помочь чем. — Принял, невесть откуда взявшуюся фляжку. Эх хорошо вино пошло.

— А чего не рассказать, расскажу, ночи ещё много. Звать меня Максимильяном, Максом все кличут. Родился я далеко отсюда, в деревеньке не маленькой, скорее уж в городке небольшом. Всё детство беспризорничал я, таскал, что лежало плохо, бежал от стражи, да по оконцам лазил. Попал как-то раз я в оконце одно, не правильное, не стоило мне туда лезть, эх. В комнате той Инквизитор жил, сложил он меня быстро, но не стал в стражу сдавать, а в монастырь отвёз. Всю дорогу говорили мы, о многом говорили. Потихоньку отпустил он меня, да сам я уже никуда бежать не хотел. Так и приехали в монастырь тот. Взялись меня монахи учить, да не тому, чему я наделся. Учили меня прятаться, да искать. Ну и сражаться мал малость. Как исполнилось 14 годов мне, проверили на магию, но не судьба. Не дано мне было стать ни монахом, ни инквизитором. Тогда стали мне травки разные давать, чаёчки заваривать, да серьёзно к делу ратному готовить. Через два года вернулся тот инквизитор, что меня в монастырь привёз. Проверил он, что я собой представляю, да и взял собой охотником на ведьм. Много крови от нас по миру потекло, не всегда злой, всё больше своей человеческой, но не очень церкви удобной. Короче разругались мы, и пришлось мне на вольные хлеба идти. И церковь их я недолюбливать стал. В других кроме врагов, что-то ещё вижу. Не простят церковники мне этого.

— Рассказал ты скомкано да быстро. Но суть я понял. Ко мне пойдёшь?

— Упырём каким?

— Дурак ты и мысли у тебя дурацкие. Воином, потом если сам захочешь, и я решу, что мне подойдёшь, в клан возьму.

Ваш навык Обаяние ночи сработало. Взаимоотношения с отверженным Максимильяном улучшены до 1.

— Можно и пойти. Но с людьми моими, что делать. Убивать не дам, хоть каждый на петельку на шее наслужил, но верят они мне.

— Сейчас ты стал на шаг ближе мне. Не потерплю предательства я. Кто с тобой пойти готов? Зови меня кстати Вит'ал. А если полностью Вит'ал'Тремер.

— Человек пять думаю, пойдут, ну и Лерка. А что имя твое значит-то? Непонятное оно какое-то.

— Вит от крови Тремер. Что за Лерка?

— Тифлинг от эльфов она.

— Кто, кто?

— Дочь инкуба и эльфийки тёмной. Стерва страшная, но красивая и верная. Плату с тебя брать, как наёмники будем, не обессудь. Старость, она запасливых любит.

— 2000 золотых, и думаю, не ко всем старость придёт, кто-то в молодых задержится.

Ваш навык Обаяние ночи сработало. Взаимоотношения с отверженным Максимильяном улучшены до 2.

— Не для себя прошу, 3500.

— 2500 если меньше 4 вас будет, и 2700 если больше. Кроме Лерки твоей, с ней отдельно говорить буду.

— Пусть, по-твоему, будет, пойду я ребят будить.

Шума из шахты почти не доносилось. Тишину леса и потрескивание углей разбавляли мои неспешные глотки из оставленной фляги. Что-то на меня накатило апатией. В душе застыл покой и порядок. Мозгом я понимал, что далеко не всё ещё закончено, и вполне возможно, что на меня ещё могут накинуться, но сердце почему-то уверяло в обратном. Мысли текли размеренно и ровно, я переходил от мыслей о планах на новый день, на, совсем уж, далёкое будущее, потом снова возвращался назад к сегодняшней ночи. Почему-то переживания, всего двух часовой давности вызывали грусть. Хорошее настроение чтобы войти во что-то новое. Такая апатия легко может перекинуться как в безудержное движение, так и в неспешную беседу.

Через какое-то время из темноты шахты стали появляться разбойнички, не знаю, что им там наговорил Макс, но все старались поменьше смотреть в мою сторону. Снаряжение стандартное для всех и мало отличалось от набора охранников. Последними из провала вышли Макс и силуэт в плаще с капюшоном. Должно быть Лерка, интересно, а какое у неё в действительности имя, хотя это и не так уж важно.