Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Таким образом, своей первой неудачной атакой поляки помогли союзникам добиться успехов, успехов, которые спустя пять дней, в свою очередь, вынудили немцев к отступлению перед поляками.

Вторая атака польских сил проходила в два этапа — 16 мая в 18.00 и 17 мая на рассвете. На этот раз английские указания были отметены и атака шла «по-польски» по уже знакомой и разведанной местности специальными ударными и штурмовыми группами против отдельных, хорошо разведанных узлов сопротивления. Артиллерия вела прицельный огонь по каждому бункеру, артиллерийские наблюдатели продвигались в цепях пехотинцев. Танкисты, чтобы прийти на помощь пехоте, выделывали прямо-таки акробатические трюки на крутых скалах. Вскоре пошли в ход гранаты, штыки, ножи и лопатки. Сопротивление немцев и на этот раз было упорным. Парашютисты стояли насмерть. Скалистые пещеры и узлы сопротивления сочились кровью. И снова редеют цепи батальонов. В бой идут последние резервы польского корпуса: бойцы уже ненужной зенитной артиллерии, а также писари, повара, водители, портные, сапожники.

18 мая утром все было закончено. Хотя на главных вершинах еще продолжался бой, но обескровленные и истощенные немецкие части, которым к тому же грозило окружение, начали отступление по всему фронту. Польские пехотинцы извлекли из бункеров и различных укрытий оставшихся в живых защитников горной крепости — около сорока солдат, нескольких офицеров, в том числе командира батальона парашютистов, оборонявшего монастырскую гору.

Около 10 часов утра польский патруль без боя занял монастырь. На неприступных до этого руинах затрепетал флажок 12-го полка улан, а позднее — бело-красный флаг. По другую сторону хребта, внизу, на шоссе, были англичане.

Далеко за Монте-Кассино, вдоль долины реки Лири, войска союзников начали марш на север. Они не преследовали разбитые немецкие войска, не старались перекрыть им путь, хотя это было не только возможно, но и необходимо. Они маршировали на Рим, чтобы увенчать одного из американских генералов славой завоевателя Вечного города…

На склонах, занятых польскими солдатами, было найдено 900 немецких трупов. Польский корпус потерял около 4,5 тысячи человек (в том числе 1000 убитыми), то есть 9 процентов своего состава. Причем эти потери понесла польская пехота — основа боеспособности корпуса. В 48 ротах корпуса перед битвой было около 5—5,5 тысячи активных штыков. Теперь, после битвы, англичанам пришлось задуматься, не расформировать ли корпус: то, что осталось от его боевой силы — 1000 штыков в пехоте и 1000 в подразделениях разведки, — не оправдывало названия корпуса, насчитывавшего в общей сложности 42 тысячи человек. Мельхиор Ванькович начал свою книгу.

«Хотя перед битвой я провел некоторые подготовительные работы и наблюдал за ее двухнедельным ходом, главный труд ждал меня после ее окончания, — пишет он. — Пытаясь получить какое-нибудь средство передвижения, я сказал начальнику штаба корпуса: «Все транспортные средства корпуса должны быть использованы, чтобы мой автомобиль мог наконец тронуться». В этом заявлении не было мании величия, а только горечь по поводу того, что военные действия, не послужившие непосредственно достижению цели, следовало — в который уже раз в истории — поставить на службу пропаганде»{39}.

Над полем битвы кружил одинокий ворон, последний обитатель монастырских руин. Маки же выросли позднее, следующей весной, весной победы. Выросли вместе с легендой, прославлявшей павших, в память живым, тем другим живым, которые в это время победой на улицах Берлина завершили борьбу за освобождение родины, за ее будущее.

Неподалеку от монастыря, на склонах высоты 593, ныне расположено кладбище павших под Монте-Кассино. За тысячу километров от родной земли покоятся останки 1001 польского солдата. На кладбищенской плите высечена надпись:

«Прохожий, скажи Польше, что мы пали, верно служа ей».