Сорок истин

— Вопрос закрыт, — твердо заявил Барховский и будто из вежливости поинтересовался — Сама разберешься с нагрузкой или тебе помочь?

Ульяна почувствовала, что одной ногой стоит в капкане, и резко поднялась.

— Зачем вы так со мной?

— Потому что я хочу, чтобы ты была похожа на человека, а не на тень! — поднялся следом Кирилл и продолжил недовольным тоном — После болезни ты ослаблена, толком не ешь, не спишь. На кого ты будешь похожа через месяц?

«Да какое тебе дело?!»— так и хотелось крикнуть Ульяне, но она только зло смотрела на него снизу вверх и упрямо сжимала губы. Где-то глубоко она понимала, что он прав, но злилась, что впадает в еще большую зависимость от него. Квартира, нагрузка, вроде бы все было ответом на ее мольбы, но это, как с «Исполнителем желаний», — имеет свою цену, и не всякую она готова платить. А то, что он имел возможность повлиять на ее работу в издательстве, испортить репутацию и выставить перед директором в позорной роли фаворитки, не вписывалось ни в какие рамки морали. И что могла сделать она? Совершенно ничего! Потому что он решает — остальные подчиняются, третьего не дано.

От ощущения, что ее зажали в угол, уголки глаз зажгло, и Ульяна опустила голову, чтобы не показать слез. Он не увидит, как она раздавлена, унижена, как постепенно ломает ее.

Напряженно сглотнув, Ульяна нехотя кивнула:

— Что ж, это корпоративная квартира холдинга. Значит, это ваше право решать, сдавать ее сотрудникам платно или нет.

Кирилл был неудовлетворен ответом, она могла просто согласиться, но предпочла ответить так, чтобы выставить его негодяем. Он сурово прищурился, окинул Исаеву пристальным взглядом и, снизив тон, но твердо произнес:

— И, в-третьих, я хочу, чтобы ты стала моей женщиной.

Не успев переварить предыдущее, Ульяна изумленно округлила глаза на Барховского. Она бы даже засмеялась на такую нелепость, но его потемневший взгляд отбил это желание.

— В каком смысле?

— У этого предложения могут быть разные смыслы? — холодно усмехнулся Кирилл и посмотрел на ее припухшие губы.

А Исаева нахмурилась и окинула его взглядом «Ты ненормальный?», и тогда он категорично ответил:

— Значит, во всех!

— Я вас не понимаю! — тряхнула головой Ульяна. — Вы врываетесь в мою жизнь и поступаете так, что совершенно не вписывается ни в какие здоровые отношения.

— И как я должен это прокомментировать? — с насмешкой передразнил ее же Кирилл.

— У вас есть семья, есть другие обязательства, — пыталась вразумить Ульяна, но в его глазах было одно — упрямое желание подчинить ее своей воле.

— Это для тебя проблема? — недоуменно спросил он.

— Нет, это не проблема, — совсем растерялась Ульяна. — Но если вы не понимаете, то я разжую, хотя вы отлично играете недотепу! Вы мой, хоть и непрямой, но работодатель. Я не буду с вами встречаться! Сначала повышение, потом квартира, снижение нагрузки — все вокруг будут знать, откуда все это… И получается, что я вовсе не заслужила этого сама — я всего лишь любовница учредителя? И вы, имея репутацию Казановы, предлагаете мне эту унизительную роль?!

«…В которую я и так заигралась… А если вспомнить еще о Ринате? Ну уж нет! Я так грязно играть не буду!»— зло подумала Ульяна и непримиримо скрестила руки на груди. Она не собиралась обсуждать его отношения с Маевской и с кем-либо еще: все, что происходит, — это только между ними. И значит, вопрос нужно было решать с ним без привлечения таких сомнительных аргументов. Ей не хватало только по глупости оказаться втянутой в его интриги с другими, она и без того уже навредила себе.

— Сразу замуж хочешь? — резко придвинулся Барховский.

— Да что вы, вообще, несете?! — возмутилась Ульяна, и на ее щеках выступил яркий румянец.

От яростного сопротивления Исаевой Кирилл досадливо сжал челюсти: «Что за игры?! Что она о себе возомнила? Думает, у меня больше других дел нет, как ее уговаривать?»

— Унизительно встречаться с мужчиной, который нравится? — хмыкнул он. — Есть разница, кто он? Если захочешь, все будет как положено: свидания, конфеты, букеты… Не проблема!

«Он еще и одолжение делает?!»— раздраженно сжала губы Ульяна, но не собиралась поддаваться на его провокацию.

— Итак? — требуя ответа, склонил к ней голову Барховский.

— Вы мне не нравитесь! — процедила она, прямо глядя в его пронзительные глаза.

Лгала. Она безбожно лгала. Но, по сути, то, как он смотрел на нее, как она реагировала на него, — между ними была химия, но не симпатия — чистая, светлая, нежная… Или это уже вымершие понятия в нынешних скоропостижных отношениях? Он просто хотел ее подчинить во что бы то ни стало, и ее мнение здесь не играло никакого значения.

— Только трахаться со мной? — гневно прищурился Кирилл, а на его щеках заиграли желваки.

Ульяна уронила руки и отшатнулась, будто от пощечины. Ее лицо побагровело, пальцы сжались в кулаки. Но она высоко подняла голову и, не сводя с мужчины яростного взгляда, собрав остатки достоинства, терпеливо проговорила: