Сорок один

– Что же касательно вашего спора, – продолжил медвежонок после того, как сделал добрый глоток виски, – то я считаю, что главное зло – это критики. Да, да, критики. Это они извращают замыслы писателей и делают и из них, и из читателей глупцов, которые якобы не могут самостоятельно разобраться в том, что сами написали или прочли.

– Смерть критикам! – кровожадно воскликнул Пятачок.

– Вы мудрее, чем я думал, мистер Пух, – Братец Кролик поднялся со стула и церемонно поклонился медвежонку. – Ваша теория стройнее и логичнее наших вариантов. При случае я обязательно отправлю дюжину-другую критиков к праотцам. А сейчас, друзья мои, уже поздно и нам всем пора спать.

– Перед тем, как мы ляжем, мне хотелось бы спросить: чьи это могилы там, за хижиной? – обратился Пятачок к хозяину.

– Они не представились, – коротко ответил тот и скрылся в дверях.

Кролик устроил своих гостей в единственной комнате. Здесь имелся стол, стул и матросская подвесная койка. На стене Винни-Пух увидел картину – маленького красного зверька, напоминающего лисицу. Внизу было написано неровными буквами: «Портрет моего кролика».

– Разве это не лисица? – спросил Пух.

– Тот, кто подарил мне этот рисунок, говаривал, что это именно лисица, к тому же сделанная лучшим в мире рисовальщиком лисиц, – Братец Кролик улыбнулся.

– Да, но… Ведь здесь написано: «Портрет моего кролика». Так где же он, этот самый кролик?

– Она его съела, – сказал хозяин и ушел на кухню, где и расположился на продавленной лежанке. Братец Кролик лежал и слушал, как гости, шурша соломой, укладываются спать.

– Доброй ночи, англичане! – сказал он по-немецки. – Спите спокойно.

Перед сном Пух, улегшийся в подвесной койке, достал из мешка трофейный сорокапятикалиберный кольт, взвел курок и положил оружие под подушку.

– На всякий случай, – сказал он поросенку. Пятачок кивнул, обнял винчестер, завернулся с головой в ветхое покрывало, более напоминающее гобелен, и с грохотом рухнул в угол под светильником. Вскоре оттуда послышался его храп. Винни-Пух некоторое время ворочался, размышляя, кто виноват в том, что они оказались в здешних краях. Обдумав все варианты, он решил, что главный и единственный виновник – Кристофер Робин, улыбнулся в темноту и тоже уснул.

Друзья не слышали, как хозяин хижины бесшумно поднялся со своей лежанки и на цыпочках прокрался к двери. Выбравшись из хижины, Братец Кролик быстро оседала осла и погнал его в ночь.

Над прерией рыдали койоты. Полная луна плыла сквозь звездные россыпи. В укромном овраге в двух милях от хижины, в которой беззаботно спали Пух и Пятачок, у костра застыли неподвижные тени. Братец Кролик остановил осла на краю оврага, спрыгнул наземь и спотыкаясь на высоких каблуках, спустился вниз.

– Ну? – нетерпеливо спросила одна из теней, едва он появился в неровном круге света.

– В мою паутину попалась пара мух, – кролик захихикал.

– Это точно они? Бессмертный медведь и его приятель, вепрь-убийца?

– Точнее быть не может, – кивнул Братец Кролик. – Я видел их как вас. Перед сном мы развлеклись виски и интеллектуальной беседой. Сейчас они в царстве Морфея. Можно брать.

– Ты уверен? – в голосе говорившего послышалось нетерпение.

– Да не волнуйтесь вы так! – Братец Кролик задрал подбородок. – Оглянуться не успеют, как шашка прыгнет в дамки!

– Ну, храни нас Святая Дева. Это будет славная охота!

– Мы принимаем бой! – хором произнесли остальные. Тени поднялись разом – взметнулись черные плащи – и заспешили вверх по склону. Там они растреножили коней, вскочили в седла и пустились следом за ослом кролика.

Винни-Пух проснулся от острого ощущения опасности. Пятачок тоненько посвистывал носом, где-то под крышей стрекотал сверчок. На полу лежал серебряный квадрат лунного света. Снаружи гремели цикады да койоты выводили свои скорбные песни, оплакивая уже умерших и еще живых – разом.

Осторожно вытащив кольт, медвежонок пристроил ствол на сгибе лапы, направил его на дверь и весь обратился в слух. Вскоре его старания были вознаграждены – он уловил за дверью тихий звон металла и скрип песка под подошвами нескольких человек.

Три оглушительных выстрела прогремели один за другим. Вспышки пламени разорвали полумрак, царивший в хижине. Пятачок вскочил, но запутался в покрывале и снова упал.

Дверь со скрипом распахнулась, в комнату ввалились трое мексиканцев. Двое были мертвы, третий еще дышал. Выпучив непонимающие глаза, он простонал:

– Ми эспуэла?

– Си, сеньор, – кивнул Винни-Пух и вдруг страшная догадка обожгла опилки в его голове. Резко обернувшись к окну, он медленно поднял лапы. Кольт с тяжелым стуком упал на пол. На подоконнике сидела, целясь из двух чудовищных смит-вессонов в медвежонка и наконец-то освободившегося Пяточка, Пеппи Длинный Чулок.

– Знаю, знаю, – пробурчал Винни-Пух, опережая незваную гостью, – Бывают шпоры, которые входят через дверь, а бывают…

Пеппи рассмеялась. Пятачок грязно выругался. В дверях появился Братец Кролик с фонарем в руках. Оглядев неподвижные тела на полу, он покачал головой.

– Фи! Не терплю крови.

Затем он обратился к гостям: