Сороковник. Книга 2

— Я знал! — он с восторгом лупит по земле ещё раз. — Кто-нибудь обязательно должен был прорваться! Но как же ты смогла, солнце? — Мягко, по-кошачьи подкатывается ко мне под бок. Глаза блестят жадным любопытством и какой-то безумной надеждой. — Ну, расскажи, откуда ты? Зачем ты здесь, для чего? Кто тебя направил и как ты прошла? Постой, — спохватывается, — я забыл вернуть…

Он протягивает мне кольцо, но я шустро прячу руки за спину. Ну, уж нет. Только-только избавилась от подарочка, как мне его опять навязывают!

— Ты бы не мог его подержать у себя? — спрашиваю. И сама понимаю, как глупо звучит.

Его восторг утихает. Он смотрит на меня озадаченно.

— Так ты в бегах, что ли? От кого?

И что мне сказать? От твоего братца родненького и от папочки скрываюсь?

— Лучше возьми. — И добавляет: — Да бери, не бойся, никто тебя не отследит. В этом мире кроме нас с тобой некромантов нет.

— Уверен?

— Еще бы не уверен. — Подмечает, что я прячу кольцо в карман — Зря. Может пригодиться как защитное. А наших я бы давно почувствовал. За столько лет вокруг света несколько раз объездил и уяснил: нет никого, а был бы кто — сам на меня вышел. — И вдруг он блажено улыбается. — Ты ж для меня как подарок…

Нежно облапливает меня за плечи. Я тактично пытаюсь высвободиться.

— Да ты не так поняла, — спохватывается он. — Я хочу сказать, что теперь я смогу вернуться домой. Ты ведь мне поможешь, солнце моё?

— …Не знаю, Николас, — говорю, когда молчать становится уже невежливым. И поспешно добавляю в ответ на недоверчивый взгляд: — Это случайность, что я сюда попала, честное слово! Сама не понимаю, как меня сюда занесло, мне бы самой разобраться…

Он терпеливо дослушивает мой лепет и не психует вопреки моим опасениям.

— Не знаешь. Ладно, не будем торопиться. В случайности я не верю. Нет, тебе верю, не дёргайся, а вот в то, что мы здесь рядом оказались ни с того ни с сего и ты сразу меня узнала, хоть до этого в глаза не видела…Ты бежишь от некромантов, а попадаешь на единственного в этом мире представителя Клана, каково? Над этим стоит подумать. — Смотрит на солнца. Неожиданно спрашивает: — Есть хочешь?

— Что? Хочу, — отвечаю честно, потому что со вчерашнего утра меня кроме переговоров ещё ничем не кормили. Чашка пустого чая не в счёт.

— Посиди, я сейчас. За мной не ходи, здесь обрыв, скатишься ещё прямо в воду.

Он спускается к реке — берег действительно крутой и Николас полностью скрывается из виду, но уже через несколько минут возвращается, прихватив с собой объёмистый рюкзак. Сбрасывает с плеча на землю клетчатый плед и я, догадавшись, помогаю его расстелить. Мой новый знакомый выуживает из недр рюкзака чистую большую салфетку и раскладывает на ней всякие заманчивые штучки: свёртки с бутербродами, какие-то маленькие круглые баночки — похоже, с салатами, хлебную нарезку, горку крошечных пирожков. И как апофеоз — выставляет большой термос, из разряда тех, которые открывать не нужно, а просто подставлять кружку под пшикающий носик.

Приятно убедиться, что в разных мирах прогресс развивается одинаково! Во всяком случае, в быту.

— Извини, дорогуша, кружка одна. Так что будем пить по очереди. — Он протягивает мне дышащую кофейным ароматом ёмкость, достаёт одноразовые тарелки. Почувствовав, что напряжённость спала, не могу удержаться, чтоб не съехидничать:

— А ты неплохо подготовился. Знал, что придётся ночь куковать?

— А как же, — он передаёт мне тарелку с салатом, придвигает пирожки. — Я эту феечку месяц выслеживал. Говорят — танцует божественно после того, как в росе искупается, а я, знаешь ли, большой ценитель танцев в женском исполнении.

Он отхватывает сразу половину бутерброда с ветчиной. Мне бы над таким всё утро трудиться, а этот хомяк уминает в одно мгновение. Но глазки при воспоминании об упущенных танцах в женском исполнении подозрительно блестят и лукавятся. Похоже, он большой любитель всех радостей жизни.

И это — брат Маги?

— Да ты просто бабник! — говорю с восторгом. Он выпячивает грудь, чуть не пролив на себя кофе.

— Ты не права, дорогуша. — Торопливо отхлёбывает, потому что налил себе едва не "с горкой". — Я же не виноват, что я такой красивый. Но при всём при этом я тонкий знаток и ценитель именно женской красоты!

— Ты — бабник! — повторяю. И мне вдруг становится смешно. — Даже не возражай!

— Да! — говорит он горделиво. — И поверь, ещё ни одна не ушла от меня обиженной. Но, — торопливо добавляет он, поднимая палец — на моих родственниц посягательства не распространяется. Ты ведь моя родственница, хоть и не кровная. Как тебя зовут, кстати? А то ты меня знаешь, а я — нет

Я чуть не давлюсь пирожком. Торопливо отбираю у него кружку, запить.

— Представляться не хочешь, — констатирует он. — Ладно, пока буду называть тебя просто "родственница". А там обвыкнешь — может, и сама назовёшься. Что? Не смотри так. Я никогда не давлю на слабый пол.

Как-то вдруг я перестаю ему доверять. Он самым нешуточным образом обрадовался моему появлению и, похоже, готов был хоть сейчас валить из этого мира — и не будет на меня давить? Не верю.