Сороковник. Книга 3

Утомительные процедуры прогона моделей, подбора, выбора и диспутов лучше пропустить. Скажу только, что девочки показали себя настоящими профи, припрятав своё недовольство подальше и демонстрируя каждый раз вместе с очередным туалетом искренние дружелюбные улыбки. Пришлось и мне своё отрабатывать, черкая в записных книжках, блокнотах, на открытках, рекламных плакатиках. Но одними автографами не обошлось. Переодев меня с головы до ног во всё новенькое, девицы выпросили на растерзанье в качестве сувениров изрядно потрёпанные джинсы и куртку. А уж когда я случайно проговорилась, ч ь я это куртка! У некоторых увлажнились глаза, подозреваю — у тех, к кому Мага был наиболее безжалостен во время последнего визита. Уж как они вздыхали, как вздыхали… При выходе из салона единственное, что на мне оставалось прежнего — это бельё, которое я наотрез отказалась менять здесь же. Несколько парных гарнитуров Мишель пообещал доставить прямо на дом, вместе с остальными покупками, ближе к вечеру, умоляя не беспокоиться о деньгах: "Мы пришлём счёт вашему супругу, дорогая госпожа Ванесса, не утруждайтесь! Право же, мужчины для того и существуют, чтобы оплачивать женские прихоти, и я не понимаю, почему это вас смущает".

Кинув случайный взгляд на циферблат у входа, ужасаюсь. Два с половиной часа, как я здесь! Однако, не заметно, чтобы дружный коллектив извёлся в ожидании моего ухода, они, похоже, вошли в рабочий режим, приспособились. Мишель, разрумянившись от удовольствия после хорошо проделанной работы, подбирает манекен для единственных и неповторимых моих брючек — и я всерьёз опасаюсь, как бы он не выставил их затем на аукцион, потому что в зрачках у него так и щёлкают кнопочки калькулятора, будто он заранее прикидывает выгоду от этой эксклюзивной шмотки. С моим, кстати, ещё одним автографом на коленке… Девицы за моей спиной, шёпотом переругиваясь, устанавливают очерёдность, кому и за кем носить куртку. Интересно, а если я им завтра живого Магу приведу — они его от обожания не растерзают в клочья? Похоже, все довольны и ничуть не жалеют о прерванной прогулке.

Я поправляю кружево тончайшей батистовой блузки и в очередной раз добрым словом поминаю Николаса. Мне здорово помогли воспоминания о той коллекции, что он для меня заготовил, поэтому-то я и не дала себя застать врасплох целым ворохам местных изысков, шла по определённому курсу. Летний костюм, что на мне сейчас, сидел превосходно, и подобрали мы к нему всё, что нужно, вплоть до обуви. Небольшой устойчивый каблучок чуть приподнял от земли мои сто шестьдесят сантиметров, юбка была комфортной длины, лёгкий блейзер защищал от возможного ветра, но не слишком утеплял, на плечо удобно легла цепочка клатча. Мне даже подобрали ажурные летние перчатки, от которых я поначалу отнекивалась, но Мишель намекнул, что в перчатках-то нехватка пальцев практически не видна, если не приглядываться. Этот аргумент меня убедил.

Я зашла в салон неуверенной женщиной неопределённого возраста, в неопределённой одежде унисекс, как у нас нынче модно выражаться. А вышла — элегантной, относительно молодой леди, ничуть не похожей на себя, прежнюю.

Леди в шляпе. Отринув все предложенные "итальянские соломки", сняла с ближайшего манекена мягкую просторную шляпу явно мужского фасона — и она на редкость удачно подошла к костюму. Девушки сперва прыснули, но, оценив сочетание, задумались. Кажется, я подкинула им свежую идейку.

Мы сердечно распрощались.

— И всё-таки мне неловко, — говорю напоследок. — Получается, из-за меня вы пропустили самое интересное на празднике?

Мишель тонко улыбается.

— Что вы, госпожа Ванесса, только официальную часть. Но приобрели мы, поверьте гораздо больше. У вас остаются вещи, у нас же — превосходная реклама, и ещё неизвестно, кто выиграл больше. Осмелюсь предложить вам присоединиться к нашему обществу, чтобы не скучать в одиночестве? Или, быть может, вас проводить до дома?

— Спасибо, Мишель. Хочу немного просто погулять, полюбоваться. Тут от вас неподалёку видела художников, хочу посмотреть на них поближе.

— А-а, — понимающе тянет он. — Что ж, приглядитесь. Есть среди них и подельщики, а есть мастера, что, знаете ли, не ради заработка сидят, а ещё и приплатить готовы за позирование, если им кто понравится. Они, видите ли, нас изучают. Что ж, всего хорошего, госпожа обережница! Надеюсь увидеть вас снова, и не одну, разумеется!

Они уходят в одну сторону, я в другую.

И первое, что делаю, пройдя шагов десять — покупаю у девушки-цветочницы букет. Нежно-алые мелкие розочки, похожие на домашние, изымают для меня из фарфоровой чаши, оборачивают прозрачной шуршащей бумагой, дабы я не замочила рук, и перевивают красной атласной ленточкой. Эта покупка не только дополняет ощущение праздника — она дарит восхитительное чувство свободы. Контракт контрактом, заботы заботами, а нынешний день — мой, и я могу делать всё, что захочу. И бродить где угодно, не давая никому отчёта. И… покупать, что угодно. Хотя последнее мне уже не очень-то нужно.