Сороковые... Роковые (СИ)

   -Ну что, мужики, будем перебираться ко мне, на дальнюю заимку? Там у меня два служивых живут, одного бы точно не довезли до своих отступающие, а второго, младшего лейтенанта, командира батареи, деды наши сначала за убитого посчитали. А он вот выжил, правда, слаб ещё, но живой. Вот им точно не надо знать, что вы оттуда - мало ли, диверсионный какой отряд заблукал у лясу, - на местном наречии выразился Леший.- Не, они ребятки надежные, но время лихое, не ровен час... С их ли слабым пока здоровьем попадать в лапы к Кляйнмихелю, жуткие ведь дела там творятся. Да и война закончится, а особисты-то останутся, так ли? Великий вождь народов-то сколько ещё проживет?

   - До пятьдесят третьего.

   -Тем более, человек слаб, поделятся вот так с кем, а кто и донесет, ведь в психушку всех упекут или под 58-ю, КаэР подведут. А там разговор один: Ершиссен!

   - Что такое КаэР? - спросил Игорь.

   -Историю надо было читать, а не боевики-ужастики смотреть, по этой статье лихо расстреливали, особенно в тридцать седьмом. В шестьдесят первом только признали перегибы. А сколько ни за понюх отсидели? Не знаю, правда или байка народная, но вот подотрешься ты в коммуналке газеткой с портретом товарища Сталина, а ушлый соседушка донесет, и вперед... лет на десять, если повезет. А то ещё каким-нибудь шпиёном для солидности объявят и все... - это уже Варя добавила.

   -А ты, Варь, похоже, много читала?

   -Почему читала? Я и сейчас книжный алкоголик, только вот про войну мало кто теперь пишет. В старых-то книгах всегда 'ведущая роль партии ' выпячена, нельзя было без этого.

   - А что? - изумился Леший. - Сейчас и коммунистов нет?

   -Есть, да только они на третьих-четвертых ролях, не гегемон уже, ща Единороссы у руля, партий всяких много.

   -И что, Генсек позволяет?

   -У нас сейчас Президент, нет Генсеков и Политбюро тоже.

   -Ух, ты, не доживу я до этих времен, а жаль.

   -Больше скажу, - добавила Варя, - в двухтысячном году, точно, были канонизированы и объявлены святыми Николай Второй с семьей.

   -Да ты что? Царя-батюшку оболганного - и в святые? - ахнул Леший. - Не врешь?

   -Нет, сейчас они... как это? А, страстотерпцы, и Николай считается не Кровавым, а Кротким.

   -Истинно так, - широко перекрестился Леший, - подтверждаю, истинно кротким был наш царь-батюшка, что его и погубило.

   -А ты, дед, откуда знаешь? - вылез Игорь.

   -Служивым я был до конца семнадцатого года, Лейб-Гвардии Гренадерского полка штабс-капитан! - говоря это, Леший как-то враз подтянулся и стал выше, куда только делась его старость.

   -Ух ты! Вот и наши деды на Девятое мая такими орлами идут, залюбуешься. - Николаич кивнул сам себе. -А в войну ведь опять стали гвардейские дивизии? Варь, ну-ка, скажи?

   -В сорок втором уже гвардия была точно, самые отличившиеся в боях дивизии, а к концу войны чуть ли не все армии были гвардейскими.

   -Да, чую я, информации я узнаю... через край.

   -Дед, а Панас твой, он как? Не протреплется, молодой ведь.

   -Я в него верю, парнишка много чего видевший и с детства умеющий молчать, кремень.

   -А мальчишки?

   -Василь у нас пока молчит, наверное, до Самуила - если останется живым наш старый доктор, или какое потрясение опять, тьфу-тьфу, не случится. А Гринька - это Никодимушка, друг мой старинный, у этого никогда не поймешь, где правда, а где привирает. Вот Родя - батька ихний, тот мужик прямой, сдается мне, и Василь такой же будет в него. Гринька же...'тут ничаго путняга не добьёсси', да и кто поверит полуголодному пацану? Посчитают за его фантазии.

   Нагрузившись как мулы, пошли в 'вотчину' Лешего. Дойдя до болота, пошли гуськом, шаг в шаг за Лешим, тяжелее всех идти было Игорю, его приличный вес доставлял немало проблем, он постоянно сквозь зубы чертыхался и проваливался почти по колено.

   - Блин, плакали мои новенькие ботинки.

   -Я тебе лапоточки сплету, - прогудел Леший. - Так, тут постойте. А то ребятишки напряглись, я пойду их обрадую.

   Минут через десять Леший шумнул:

   -Идите сюда!

   Возле непроходимых зарослей какого-то кустарника, это сейчас - а летом, тем более разрастающегося, стояли двое молодых мужчин. Один пониже, худой, в чем душа держится, бледненький, а второй совсем ещё пацан, они настороженно и внимательно смотрели на подходящую компанию.

   Ситуацию разрядил Игорь:

   -Чё вы такие строгие, как не родные, давай знакомиться, меня Игорь зовут! - Он протянул свою лапищу и осторожно пожал руку худому.

   Тот ответно пожав представился:

   - Младший лейтенант Красной Армии Серебров... Иван.

   Второй же кратко сказал:

   -Матвей!

   Варя тут же захлопотала:

   -Ох, какая у меня теперь большая семья, котел нужен для супа.

   -Есть, есть, котел - с царских времен ещё имеется. Матюш, ты Варе поможешь? -Да, конечно! - тут же отозвался Матвей.

   Пока готовили, разговорились. Матвей остался без матери в двенадцать лет, она просто не вернулась с работы. Мальчишка как раз в это время гостил на каникулах у стародавнего друга отца - никогда не виданного Матвеем. Вот он-то и сумел отправить пацана аж в Архангельскую дальнюю деревню, где Матвей под чужой фамилией и жил, так и в армию пошел Ивановым, хотя по матери он - Селивёрстов, а по отцу и не знает.