Сорванец

И снова пришли чудесные июньские дни, начиналась знакомая летняя пора со всеми её привычными радостями. Но были и новые приключения, новые озорные проделки, и работы прибывало. Год пошёл по новому кругу.

У дороги на Залужье цвела липа. Высокая, развесистая. Ещё издали до меня доносился её медовый аромат. Вокруг её кроны вились пчёлы. Другие, набравшись пыльцы, с трудом ковыляли от цветка к цветку и словно что-то рассказывали друг дружке. Я постоял, поглядел на них и пошёл дальше. Скоро я буду у дяди. Властиборж уже передо мною. На лугах люди сушили сено, и жаворонки пели, славя прекрасный день. Я прошёл почти безлюдным селом, заглянул во двор, нет ли дяди дома. Двери конюшни были распахнуты. Видно, он уехал на сенокос. Я забрался в чердачное окно и оглядывал окрестности.

Солнце склонилось к западу, над рекой поднялся прозрачный туман. Я уселся на балке, болтал ногами, а за спиной у меня благоухало сено. Потрескивали сухие стебли, словно электрические искорки перескакивали. Я ждал, откуда приедет дядя.

Он приехал неожиданно. Лихо заехал с полным возом сена в ворота. Кони потряхивали головами, но видно было, что они тянут немалый груз. Увидев меня в окошке чердака, дядя приветственно щёлкнул, как выстрелил, бичом. Я сбежал вниз, выпряг коней и отвёл в конюшню. Пока я наносил им воды, люди сгрузили сено. А потом дядя скинул рубашку и пошёл к колодцу, голый по пояс. Я качал на него холодную воду, а он смеялся. Он был счастлив.

После ужина мы присели на сруб колодца.

Дядя спросил:

— Что бабушка делает?

— Бельё кому-то стирает.

— Стареет она у нас, приятель. Жизнь у неё была тяжёлая, а отдохнуть так и не пришлось. Всю жизнь работала на Детей и служила господам.

— А была она в жизни счастливая?

— Как бы тебе сказать… Ведь бедный и несчастный только тот, кто сам берёт, а другим ничего не отдаёт.

— Как это понимать, дядя?

— Бабушка раздала людям всю свою жизнь. Душу и тело.

— А она должна была это делать?

— Нет, конечно. Но тогда не было бы здесь нас. И она не была бы твоей бабушкой.

— Я ещё отблагодарю её за всё.

— Этого ей уж не дождаться. Отблагодари за это других!

Под небом, усыпанным звёздами, я шёл домой. Я говорил себе, что завтра зайду к пани Фиаловой, не нужно ли ей чего. Когда я услышал шум реки Лужницы, мне показалось, что кто-то поёт. А между тем это пела моя молодая, беспокойная кровь. Кровь мальчика, которого все звали сорванцом.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.