Сорванная помолвка

Я поставила поднос на тумбочку. Пусть фьорд поспит, вон как умотался. Проснется — поест. Столько проспать, не просыпаясь даже на обед, — это уметь нужно, это не всякому дано. Сколько же он энергии потратил, бедный? Хотелось погладить его по голове, по этим коротким выгоревшим волосам, но вряд ли такой сильный мужественный фьорд нуждается в моей жалости.

Дел у меня в палате не было, но я почему-то не торопилась уходить. Не каждый день получается вот так, вживую, рассмотреть настоящего героя. Интересно, какие у него глаза? Мне казалось, должны быть серыми. Как осеннее грозовое небо. Чтобы враги Империи пугались одного взгляда.

Лицо фьорда дернулось и искривилось в страдальческой гримасе. Ему же, наверное, холодно! Я торопливо взяла одеяло с соседней койки. Герои мерзнуть не должны. Пусть ничего не мешает его сну.

Но попытка помочь с треском провалилась. Когда я попыталась укрыть фьорда, он сразу проснулся и резко открыл глаза. Черные. Как ночное грозовое небо…

Глава 7

— Вы кто, фьорда? — чуть хрипловатым со сна голосом спросил пострадавший герой. — Я где?

Он недоуменно посмотрел на меня, обвел глазами палату, и я поняла, что он ничегошеньки не помнит о том, почему сюда попал. Наверное, приложило магией так, что он и не почувствовал, как его сюда доставили.

— Вы в госпитале, фьорд, — важно ответила я. — В отделении пострадавших от магии Огня.

— Пострадавших? — удивился он. — А что случилось?

— Вам лучше знать, фьорд, — пожала я плечами. — Меня утром не было, да и не факт, что мне рассказали бы, я же только учусь.

— На целителя? — спросил он.

Движения и восприятие у него были чуть заторможенными. Наверное, по прибытии его специально отправили в целительный сон, а я разбудила и помешала нормальному выздоровлению. Мне стало ужасно стыдно.

— Нет, пока только на медсестру, — пояснила я. — А еще я работаю в отделении буфетчицей. Вы не вышли ни к обеду, ни к ужину, а мне закрывать надо. Вот я и подумала — вдруг вам ходить нельзя, а вы голодный один лежите в палате.

— Действительно один. — Он огляделся по сторонам. — Надо же, отдельная палата… Впервые за месяц. Интересно, за какие такие заслуги?

— В других мест свободных нет, — улыбнулась я. — Все заняты. А эта пустовала. Вот вас и положили. А что с вами случилось?

Я с замиранием сердца ждала рассказа из первых рук о героической борьбе с врагами Империи. О том, как он в одиночку противостоял целому легиону врагов. До последней капли магии, до последнего файербола. И отстоял бы, если бы числом не задавили. У него магии много, но и много магии когда-нибудь заканчивается.

— Да собственная глупость, — смущенно сказал скромный герой. — На полигоне по мишени сдуру магией зарядил. А там же противомагическая защита, вот и прилетело назад. Хорошо, что больше никого не задело. — Он огляделся и уточнил: — Не задело же, если к вам больше никого не доставили?

— Только вас, — подтвердила я.

Какой заботливый! Первым делом о других подумал! Я с восхищением на него уставилась. Да, именно такими и должны быть настоящие герои!

— Дульсинея, — раздался недовольный голос фьорда Кастельяноса, — что вы здесь делаете?

Целитель выглядел очень недовольным. Наверное, я действительно вмешалась ненароком в лечебный процесс и помешала. Мне стало ужасно стыдно. Мало того, что разбудила, так сейчас еще и расспрашиваю, чтобы любопытство удовлетворить. А пациенту нужен покой!

— Больной не вышел на обед, — попыталась я оправдаться. — Я сначала решила, что ему наша еда не понравилась. Но он не пришел ни на полдник, ни на ужин. Вот я и подумала — вдруг он лежачий, и это просто забыли указать, понимаете? Собрала поднос, чтобы отнести…

Я показала на поднос, который так и стоял нетронутым на тумбочке. И тут мне стало еще более стыдно. Позаботилась, называется. Бедный пациент так и лежит голодный, я ему не даю поесть нормально, а он из вежливости отвечает на мои глупые вопросы.

— Замечательно, — сухо сказал фьорд Кастельянос, недовольный моим поступком. — Но теперь вы убедились, что он в состоянии есть сам и не нуждается в помощи, так что можете быть свободны.

— Извините, фьорд Кастельянос, — покаянно сказала я, — я совсем не хотела вам помешать. Я пойду, да? А фьорд, когда поест, отнесет поднос на стойку, или, если не сможет, я заберу утром.

— Фьорд сможет, — пробурчал целитель. — Руки-ноги у него работают. Поднос отнести его тоже не затруднит. Всего хорошего, фьорда.

Точно я помешала в лечении. Раньше он все время говорил: «Дульче», а сейчас сухо, официально, да еще и таким неприятным тоном. Но я же не знала. Я же хотела, как лучше. И все равно, герои Империи голодать не должны.

— Извините, фьорд Кастельянос. Я хотела как лучше. Мне все убирать и закрывать нужно, а больной не должен голодать. А так он проснулся бы, а есть нечего…

— И я очень признателен этой милой фьорде, — сразу сказал больной, чуть мне подмигивая. — У меня уже сейчас живот сводит от голода, а до утра вообще к спине прилипнет. А это лишняя работа для целителей. Попробуй-ка слипшийся желудок отодрать от позвоночника!

Я невольно рассмеялась.