Сорванная помолвка

И посмотрел на средство перемещения кастрюль с таким видом, словно удивлялся, как же это ему не пришло в голову раньше. Ведь вместо кухонной утвари можно устроиться самому! А если при этом взять еще одну тележку из тех, что сиротливо стояли у стенки и на которые он теперь взирал совсем как на давешнюю булочку, то и гонки можно устроить.

Вот только вторую тележку ему никто не даст.

— Больной, идите в свою палату, — строго сказала Лусия. — Не нарушайте режим. А тебе, Дульче, я сейчас объясню, почему нельзя доверять казенное имущество кому попало.

Глава 8

Лусия едва дождалась, когда затихнут шаги Бруно, и возмущенно заговорила:

— Дульче, ты что, с ума сошла? Зачем тебе сдался этот смазливый блондин? Войска немагические, лычек нет. Пока до чего приличного дослужится, так и будет вечно без денег. И дослужится ли? Может, так и продолжит по госпиталям отлеживаться!

От ее напора я растерялась. Я думала, она начнет отчитывать за казенное имущество, и никак не ожидала, что речь пойдет о казенных пациентах, да еще в таких выражениях. При чем здесь деньги, если речь идет о героях Империи?

— Держи этого красавчика на расстоянии, он тебе не нужен, — авторитетно продолжала Лусия, не обращая внимания на мои возмущенные взгляды. — Мужа надо искать состоявшегося, с хорошей зарплатой. Вот военные целители, к примеру, чем не вариант? Получают много больше, чем гражданские, кучу льгот имеют. А эти, контрактники… Пф-ф, — презрительно скривила губы она. — Да они нищие попрошайки. Помяни мое слово, ничего хорошего с ними не получится.

Разговор оказался не только неожиданным, но и очень неприятным. Само деление героев Империи на денежных и нищих казалось противоестественным. Да и не думала я ни о чем таком. Просто хотела помочь, чтобы больной не скучал в одиночестве. А Лусия сразу делает какие-то странные выводы, словно моя единственная цель — обеспеченный муж. Будь оно так, я бы и от Берлисенсиса тогда не ушла.

— Вот когда хоть какой-то жених появится, тогда и буду думать, — попробовала я отшутиться. Увидела, что Лусия собирается разразиться очередным нравоучением, и торопливо добавила: — Извини, нужно еще много выучить, так что я побегу, ладно?

От Лусии оказалось отделаться не так-то просто — она проводила до отделения, посмотрела, как я там убираю и закрываю. Даже неприятно — неужели настолько не доверяет и думает, что оставлю ей неубранный буфет на утро?

Но я ничего не сказала, лишь попрощалась и уныло побрела домой. Сегодня я как никогда понимала Бруно: в одинокую квартиру возвращаться не хотелось, пусть даже и было чем заняться. Правда, сегодня требовалось повторить ранее выученное. Новым было лишь заклинание по очищению кишечника, «Клизма». Его я выучила быстро, не такое уж оно сложное. Жаль, отрабатывать не на ком. Или не жаль? Я представила последствия правильного срабатывания заклинания и решила, что в данном случае могу обойтись теорией. В жизни не все знания применяются на практике, вот пусть и это останется неиспользованным.

На следующее утро фьорд Кастельянос извинился и опять попытался всунуть шоколадку. Наверное, пожалел о вчерашней резкости и решил, что спокойствие в отделении важнее всего, даже моего невольного вмешательства в его целительские дела.

Шоколадку я взяла. Если уж он пошел на такую жертву, как примирение, то мне, как учащейся под его началом, нужно пойти навстречу.

— Дульче, а не поужинать ли нам сегодня вместе? — отвлек от размышлений целитель.

— Спасибо, фьорд Кастельянос, но я не хочу вас лишать свободного времени. Зачем вам на меня его тратить?

— А если мне в удовольствие? — Он улыбнулся и добавил: — И потом, что ты заладила: «фьорд Кастельянос», «фьорд Кастельянос»… Обращайся ко мне по имени — Рамон.

— Рамон? — растерялась я. — Но это неприлично, вы же целитель и настолько меня старше!

— Не настолько я тебя старше, — нахмурился он, — чтобы меня нельзя было называть по имени.

И вид у него опять стал столь грозный, что я невольно отступила за фьордину Каррисо, так вовремя зашедшую в комнату.

— Рамон, не пугай нашу единственную медсестру, — насмешливо сказала она. — Если ты хочешь, чтобы к тебе обращались по имени, не стоит приказывать.

— В самом деле, — заметно смутился он. — Дульче, извини.

Фьорд Кастельянос стремительно вышел из целительской, не желая продолжать разговор, а я вспомнила, что хотела спросить, не помешает ли исцелению мое посещение больничной палаты. Ведь Бруно там так одиноко. Вон какой печальный сидел за завтраком, когда меня Лусия из буфетной выставила со словами, что мне там нечего делать. Но можно же и у наставницы узнать?

— Фьордина Каррисо, а посещение больных мешает работе целителя?

— Если это не происходит во время лечебных манипуляций, то нет, — ответила она. — А почему ты об этом спрашиваешь?

— Я отнесла еду в палату, куда недавно положили нового больного, — пояснила я. — Фьорд Кастельянос как раз был на обходе и очень рассердился, когда меня там увидел. Я и подумала: вдруг что-то не то сделала? Но я же хотела как лучше. Надо было все убирать, а Бруно не пришел ни на обед, ни на ужин.