Сорванная помолвка

И тут мне пришло в голову, что я могу эту коробку отправить им. Магической энергии, чтобы заплатить за доставку, у меня хватит. Но как же жалко подарок… Может, лучше все-таки шоколадку? Или даже несколько? Но стало ужасно стыдно. Бабушка все время обо мне заботилась, а я коробку конфет жалею. Ну и что, что их подарил Бруно? Что я теперь, всю жизнь буду на эту коробку любоваться? Может, он мне еще что-нибудь подарить захочет, а у меня здесь и без этого целый склад сладостей? А он непременно подарит, как только вернется.

Я решительно взяла коробку и пошла на почту. И надо же такому случиться, что не успела завернуть за угол, как сразу наткнулась на Бруно. Был он без конфет, наверное, поэтому и смутился. Сначала я очень обрадовалась, что его увидела, а потом тоже смутилась. Скрыть, куда я иду, было невозможно. Как же нехорошо получилось. Он решит, что мне его подарок совсем не дорог, если я так легко с ним расстаюсь, а сам Бруно — неинтересен.

— Привет, Дульче, — между тем сказал он. — Куда направляешься?

— Добрый день. На почту, — не стала я скрывать очевидного, хотя и было ужасно стыдно. — Хочу бабушке с сестрой конфеты отправить. — Я смущенно повертела в руках коробку. — Но ты не думай, мне твой подарок очень понравился. Просто так много шоколадок скопилось от фьорда Кастельяноса, а конфеты пропасть могут.

Бруно почему-то помрачнел. Наверное, все-таки обиделся. Я расстроилась. Лучше бы я упаковала шоколадки фьорда Кастельяноса, и потом их отправила.

— Какой неприятный фьорд этот Кастельянос, — сказал Бруно. — И как его жена терпит, что он дарит шоколадки девушкам, не имеющим никакого отношения к их семье?

— Так фьорд Кастельянос не женат, — удивленно сказала я. — Не у кого спрашивать. Да и шоколадки дарить тоже некому.

— Вот пусть и тебе не дарит, — мрачно сказал Бруно. — Нечего моей девушке дарить шоколадки. Я и сам это могу делать.

У меня от его слов даже дар речи пропал. «Моя девушка»… Я в восторге прижала коробку и посмотрела на Бруно. Он сказал «моя девушка» — значит, у нас все серьезно? Но Бруно почему-то был мрачен. Неужели он так расстроился из-за шоколада фьорда Кастельяноса? Целитель же их дарил с самыми хорошими намерениями!

Я продолжала неловко прижимать коробку с конфетами, которая ужасно мешала. И за спину ее теперь не спрячешь…

— Ты же на почту шла? — уточнил Бруно. — Я тебя провожу.

И не сказал, что нехорошо его подарок отдавать другим. Какой деликатный! Какой внимательный! Понимает, что мне и без того неудобно из-за своего поступка.

По дороге я украдкой косилась на Бруно, но он молчал и лишь недовольно хмурился. Я хотела пообещать, что никогда больше ни одного его подарка не буду отсылать другим, но потом подумала, что он и сам это понял, поэтому и говорить ничего не стала.

На почте служащий опять согласился получить оплату магической энергией. Бруно это не понравилось, он захотел заплатить сам, и эвриками. Но тут уж возмутилась я. Он меня и в кафе водил, и такую большую коробку конфет купил, зачем же еще оплачивать отправку? Он и без этого уже столько на меня потратил, что просто неприлично. А ведь тогда он еще не говорил, что я его девушка. Сейчас сказал, но пользоваться этим недостойно нашей семьи.

— Бруно, спасибо, конечно, но я оплачу сама, — твердо ответила я и вцепилась в поданный служащим артефакт.

Артефакт начал заниматься привычным ему делом, а Бруно недовольно засопел. Еле слышно, правда, но все же показал свое отношение к моему самоуправству. Но я все равно не считала возможным брать у него деньги. Ужасно некрасиво было бы с моей стороны после того, сколько он для меня сделал.

— Хватит, — наконец сказал служащий и отключил артефакт. — Куда отправляем? Кому?

— В Риойу, — торопливо сказала я. — Кихано.

— Кихано? — переспросил почему-то Бруно. — Где-то я уже слышал эту фамилию…

— У меня такая, — подсказала я.

Коробка улетела в открывшийся портал, но Бруно не тронулся с места, морща лоб в усиленной мозговой деятельности.

— Нет, я раньше слышал, — ответил он и тут же просиял: — Вспомнил. Был у нас в Магической Академии один Кихано. Правда, на другом факультете. Еще в гриффич играл. И род у него старинный, уважаемый.

Он так требовательно на меня посмотрел после этих слов, что я даже смутилась, но все же ответила:

— Это мой брат.

— Брат? — обрадовался Бруно. — Так это же просто замечательно!

Я даже не думала, что Алонсо пользовался в Академии таким уважением. Нет, он очень хороший, но то, что о нем так отзывается фьорд с другого факультета, о многом говорит. Вот он какой радостный только от воспоминаний.

— Ты его хорошо знал? — спросила я, ожидая услышать дифирамбы в адрес брата.

— Кихано? Нет конечно, — ответил Бруно, немало меня удивив. — Он же на другом факультете учился.

— Но ты даже помнишь, что он в гриффич играл, — растерялась я.

— Я гриффичем особо не увлекался. — Бруно опять нахмурился. — Разве что когда команда факультета Земли играла, а они быстро вылетали из турниров.

— А почему факультета Земли? — удивилась я. — Ты же на факультете Огня учился, нет?