Сорванная помолвка

— Учился… — Бруно почему-то замялся. — Кстати, вот я сейчас подумал, что даже фамилию твою не знал, представляешь?

Он улыбнулся. А я подумала, что это совсем и некстати, какой-то странный переход от факультета Огня — к фамилии. Какая между ними связь? Мужскую логику иной раз не понять.

— Я тоже твою не знала. И сейчас не знаю.

— Не знаешь? — Он несказанно удивился. — Я в твоем отделении лежал.

— Мне списки больных не показывают, — пояснила я. — В буфетную присылают разнарядку на количество, и всё.

Вспомнила про осиротевший шестой столик и вздохнула.

— Не вздыхай. — Бруно задорно улыбнулся. — Зато у меня есть возможность представиться по всем правилам. Итак, прекрасная фьорда, перед вами единственный и неповторимый наследник славного древнего рода…

При этих его словах я невольно заулыбалась, но улыбка пропала сама собой, когда он продолжил:

— …Бруно Берлисенсис.

— Бруно Берлисенсис? — переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— Так точно, Бруно Берлисенсис.

Я растерялась. Он никак не мог быть Бруно Берлисенсисом, ведь того я видела собственными глазами, и они не сказать чтобы совсем не были похожи, но все же… А вдруг они просто родственники? Я уцепилась за эту мысль и спросила:

— А род Берлисенсисов большой?

— Бабушка, родители, я и сестра, — ответил он, недоуменно на меня поглядывая. — Но сестра замужем, так что ее можно не считать.

— И никаких других Бруно Берлисенсисов нет? — уточнила я, не желая до последнего признавать такую правду.

— Нет конечно. Откуда им взяться? — уверенно ответил Бруно.

Ответ убил меня наповал. Стоящий напротив меня фьорд не был тем, за кого сейчас себя выдавал. Меня прошиб холодный пот, когда я поняла, что это вражеский шпион. Что он проник к нам, в глубь Империи, в такое место, о котором даже не все знают, с целью выведать наши секреты. Тогда понятно, почему он пошел в обычные войска — туда попасть намного легче, чем в магические. А сейчас он в армии уже своим считается, переведут, и… И все — наши секреты ему доступны.

Я посмотрела на Бруно (или как там его зовут на самом деле)? Не хотелось верить, что он шпион. Он такой честный, открытый, заботливый. Но ведь шпионы и должны выглядеть такими? Должны внушать доверие, казаться надежными, как скала.

— Дульче, что с тобой? — заботливо спросил Бруно.

Или нет, какой он Бруно?

— Мне нехорошо, — ответила я почти честно.

— Это все Кастельянос, — уверенно заявил шпион. — Он тебя слишком нагружает. А ты еще энергией расплачивалась за посылку, вот и поплохело. Нужно пойти домой и лечь.

— Да, наверное, — тихо ответила я.

Я понимала, что должна рассказать, что этот фьорд — совсем не Бруно Берлисенсис. Но его же посадят. А если не посадят, он причинит вред нашей Империи… Нельзя такое скрывать! Я жалобно посмотрела на шпиона.

— Дульче, тебе совсем плохо? — забеспокоился он. — Давай, как дойдем до дома, я схожу за фьординой Каррисо? Пусть тебя посмотрит.

Я чуть не заплакала от его заботливости. Но молчать я не должна, я же Кихано. Может, ему совсем мало дадут? Он же еще ничего не успел сделать. А в тюрьме его можно будет навещать, носить передачи… Я горестно всхлипнула, представив этого фьорда за решеткой. И виной этому стану я, и никто другой. Но ведь он шпион…

— Дульче, да что с тобой? — Шпион показывал, что тревожится все сильнее. — Если ты идти не можешь, давай донесу, а? Давай сразу в госпиталь, пусть посмотрят?

И так его забота была похожа на настоящую, что я не выдержала и зарыдала. Мне совсем не хотелось верить, что фьорд напротив меня — шпион. Но если он выдает себя за другого, кем еще он может быть?

Глава 12

Ночь выдалась тяжелой. Я не могла сомкнуть глаз и ворочалась в кровати, не зная, как поступить. Наверное, нужно сразу пойти к коменданту? Вспоминалась открытая улыбка шпиона, и казалось невозможным, совсем невозможным на него донести, пусть даже интересы Империи этого требуют. Но вдруг он просто пытается выглядеть хорошим, а на самом деле у него долгосрочные планы?

Это сейчас я всего лишь учащаяся курсов, а через полгода — квалифицированная медсестра, а в перспективе, возможно, и целитель. А это значит, что у меня непременно появится доступ к секретной информации. Ведь даже по количеству потраченного спирта можно определить, сколько больных в госпитале на излечении. И чем дольше я буду молчать, тем глубже он внедрится и тем больше секретов успеет выведать. Но пойти и самой его заложить? Недостойно семьи Кихано. Но долг перед Империей требует.

Так я ничего за ночь и не решила, только измучилась и не выспалась. Утром я рассматривала в зеркало покрасневшие глаза и думала, что, наверное, не зря шпион выбрал себе имя Берлисенсиса. Значит, внутренняя сущность у него такая же, как у того, покрытого тональным кремом. Но решиться пойти в комендатуру так и не смогла. Да и опаздывала уже к началу занятий.

— Дульче, что с тобой? — сразу встретила меня вопросом фьордина Каррисо. — Ужасно выглядишь. И аура у тебя такая неспокойная.

— Я не заболела. Просто спала плохо.

— О семье переживала? — участливо спросила наставница. — Что-то случилось?

— Нет.