Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)

Граф опустился на колени, посадил ее рядом и начал торопливо расстегивать свою рубашку. Марианна как зачарованная наблюдала затем, как постепенно обнажается его покрытая темными волосами грудь.

В этот момент в дверь постучали. Гаррет замер, а Марианна покраснела. Ни он, ни она не произнесли ни слова. Стук повторился.

Граф грозно свел брови.

– Я сейчас выйду, – рявкнул он и снова потянулся к Марианне.

– Милорд, это срочное дело. – Марианна узнала взволнованный голос Уильяма.

– Если тебе дорога жизнь, оно подождет! – прорычал Гаррет, хватаясь за завязки на юбке Марианны.

Но для Марианны этот стук оказался знаком свыше. Он вернул ей способность различать плохое и хорошее.

– Нет, – прошептала она, отталкивая от себя руки Гаррета.

– Милорд, мне действительно необходимо поговорить с вами, – убеждал Уильям из-за двери. Марианна слышала дрожь в его голосе.

С проклятием Гаррет поднялся.

– Не двигайся, – приказал он Марианне и направился к двери.

Она не послушалась его и принялась возиться со своим платьем в отчаянной попытке прикрыться. Когда Гаррет подошел к двери, Марианна услышала голос своей тетки и стала в панике приводить себя в порядок.

– Я сказал, чтобы ты подождала внизу, – услышала Марианна голос Уильяма.

– Я хотела увидеть его сейчас, а не через сто лет, – с горячностью отвечала Тамара.

Гаррет не успел и взяться за ручку двери, как она распахнулась и в комнату ворвалась Тамара.

– Милорд, я пришла заявить, что… – Она умолкла при виде Марианны, стоявшей на коленях посреди ковра, ее косынка была неизвестно где, платье расшнуровано на талии. Сама Марианна с испуганным видом прижимала руки к груди.

Стыд охватил ее. Она взглянула на Гаррета, ожидая уви-деть, что и он страшно смущен, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Что она здесь делает, Уилл? – спросил он, оглядывая Тамару холодным взглядом. Спокойствие в его голосе и небрежная поза, в какой он стоял, многое сказали Марианне. Он был дворянином, для которого забавы с девушками из низшего класса были обычным делом. Для него их встреча, без сомнения, казалась пустяком, никак не влиявшим на его репутацию.

Но черт побери, она не была простой девкой, с которой он мог бы кувыркаться в постели! От гнева Марианна едва не задохнулась. Она грациозно, насколько ей это удалось, поднялась с ковра.

Тамара, увидев ее обиженное лицо, затряслась от гнева и набросилась на графа:

– Уилл рассказал мне какую-то дикую историю о ваших подозрениях. Вы заявляете, что моя племянница – шпионка этого мерзавца Тирла. Это правда? И что именно поэтому вы держите ее здесь. Как бы не так! Я понимаю ваши истинные намерения. Эта глупая выдумка лишь уловка, чтобы не пускать меня к ней, пока вы будете иметь ваши удовольствия!

Тамара с вызовом смотрела на Гаррета, ожидая, что он будет отрицать ее обвинения.

Уильям быстро выступил вперед и положил руку ей на плечо.

– Я бы не стал тебе лгать, Тамара. Мне и в голову не приходило…

Она сбросила его руку.

– Я говорила вам, что из этого выйдет. Я говорила, что вы погубите ее.

Теперь уже ужаснулась Марианна. Она совсем не желала, чтобы ее тетка хотя бы на минуту поверила, что она отдалась Гаррету.

– Ничего не случилось, – заверила Марианна. – Он не… я хочу сказать…

– То, что ваша племянница так красноречиво пытается вам сказать, – перебил ее Гаррет, – означает, что вы вмешались прежде, чем я успел «обесчестить» ее.

– Но что-то все же произошло. – Тамара указала на ковер.

– Возможно, – согласился Гаррет. – Ваша племянница достаточно взрослая, чтобы выбрать себе любовника, если захочет этого.

Марианна мысленно возмутилась его грубым и двусмысленным словам. Как он смеет намекать на то, что она, леди с титулом, независимо от того, известно ему это или нет, выберет его себе в любовники?! Если бы он не был таким… таким искусителем, она бы никогда не позволила ему прикоснуться к себе.

– Предупреждаю вас, Тамара, – продолжал граф, – что происходит между вашей племянницей и мною, теперь уже не ваше дело. Пока она или вы не признаетесь мне, кто она и почему мой дядя знал ее и ее родителей, я намерен держать ее здесь. Как постелешь, так и поспишь. И вы с этим ничего не можете поделать.

Тамара с открытым ртом смотрела на графа, не веря собственным ушам. Но ее возмущение было несравнимо с яростью Марианны. Внутренне холодея, Марианна проговорила надменным тоном:

– Я не выбрала вас в любовники, милорд, так что не заблуждайтесь на этот счет. Вы не предоставили мне выбора. Безусловно, я предпочла бы не быть вашей пленницей, как и не желала бы, чтобы меня унижали и мучили только потому, что я здесь. Это вы стелили мне постель, и поэтому я в нее не лягу.

Гаррет смотрел на Марианну, прищурившись, а она стояла, дрожа от негодования.

– Мучил тебя? Он? – вмешалась в разговор Тамара. – Ну, больше это не повторится. Пойдем, Мина. – Она повернулась к двери. – На этот раз мы уезжаем из Лидгейта, и, полагаю, чем скорее, тем лучше.

Когда Марианна храбро направилась вслед за теткой к двери, Гаррет мгновенно встал между ними.