Сорванный венец

Я скептически посмотрела на девушек, расставляющих закуски. Если даже Ангелина будет против, не заставлять же их убирать все обратно?

— Не боитесь лишних ушей? — с любопытством спросила сестра, поглядывая на суетящуюся прислугу.

— Это девочки Тандаджи, — сдержанно улыбнулся премьер. Официантки, словно не слыша их, закончили сервировать стол и вышли.

— Вы решили не принимать участие в обсуждении условий, лорд Минкен?

Он пожал плечами.

— Не вижу смысла. У нас нет выбора, а ваше желание обезопасить себя от повторения того, что случилось семь лет назад, вполне оправдано. Собственно, камнем преткновения стали только пункты о возвращении магически заверенной вассальной клятвы и согласования с вами назначений всех высших должностных лиц. Остальное со скрипом, но принято. Сейчас они там покричат, поругаются, выплеснут возмущение и придут торговаться со встречными предложениями.

— Любопытно, с какими же?

Мне тоже было любопытно.

— Это уж как фантазия моих коллег разыграется. Скорее всего, попробуют сохранить за собой право назначать глав комитетов, инспектировать деятельность правительства. Позвольте совет — примите хотя бы несколько их условий. Тем самым вы позволите им сохранить лицо и отступить, оправдавшись тем, что хоть что-то они отстояли.

— Чтобы выиграть в большом, пожертвуй малым, — пробормотала я, чем заработала одобрительный взгляд от премьера. Ну чисто добрый дядюшка. Зря Ангелина так расположена к нему, ведь все равно он ведет свою игру. Или она это понимает?

— А какой для вас интерес поддерживать нас, премьер? — не хотела ведь открывать рот, но вся ситуация меня раздражала до безумия.

Минкен снисходительно улыбнулся, отчего раздражение только усилилось.

— Меня бы сместили в ближайшие дни, ваше высочество. А в моем возрасте наблюдать, как самолюбивые недоучки рушат то, что ты строил и сохранял столько лет, очень непросто. Поэтому даже если я не останусь на посту, то хотя бы буду уверен, что страна в надежных руках.

Льстец и хитрец.

— Останетесь, — твердо пообещала Ангелина, и он склонил голову:

— Как вам будет угодно, моя госпожа.

Все уже переместились за стол. Алмаз Григорьевич подсел к своим магам, и они снова стали обсуждать ауры, спектры и прочую околомагическую лабудень, периодически поглядывая то на меня, то на Ангелинку. Я пила кофе, игнорируя их, и вообще впала в какое-то пограничное между сном и явью состояние. Голоса жужжали с обеих сторон — с одной коллег распекал Григорьевич, с другой тихо общались сестра с премьером, но я не понимала ни слова. Пока в ушах не прозвучало имя. Люк Кембритч.

— Вы серьезно? — сердито и резко говорила Ангелина Минкену. Когда это они успели начать спорить? — Неужто других кандидатур не нашлось? У меня сложилось крайне негативное мнение об этом человеке. Он абсолютно некорректно повел себя с Мариной. Да и его отец не вызывает у меня желание видеть его в семье. Я категорически против, Ярослав Михайлович.

О чем это она? Голова просто отказывалась соображать.

— Странно, — задумчиво сказал премьер, — виконта рекомендовал Тандаджи как одного из лучших агентов. И при общении он показался мне очень достойным человеком, безусловно преданным стране. Он не похож на отца, поверьте. Собственно, без него мы вас и не нашли бы.

— Это тоже не добавляет ему очков, — холодно ответила Ани.

— Выбор небольшой, моя госпожа. Кембритч наиболее родовитый из неженатых дворян страны. А если он где-то вызвал негатив… К сожалению, я совершенно не в курсе случившегося… но, возможно, это было допустимо в нынешней критической ситуации?..

— Значит, я выйду за менее родовитого. Или поищем в других королевских семьях. Человек, который станет принцем-консортом, по крайней мере, не должен быть мне неприятен, и тем более у него не должно быть конфликта с кем-то из моей семьи.

Понятно. Значит, Змея прочат в супруги моей сестре. Прямо водевиль какой-то получается.

Я должна бы злиться и поддерживать сестру, но я была так измотана, что даже обида и злость казались какими-то тусклыми и тихими, будто покрытыми толстым слоем запыленного стекла.

— Ваше высочество, — это Алмаз Григорьевич решил вмешаться в разговор, в своей неподражаемой манере наплевав на этикет. — Хочу напомнить, что чем знатнее род вашего супруга, тем сильнее его кровь, а значит, тем сильнее ваши будущие наследники. К тому же с Кембритчем я общался, он не показался мне чудовищем. Немного самоуверен и нагловат, но это свойство молодости. При этом въедлив, методичен, последователен.

Я все-таки покраснела и наконец-то разозлилась, вспомнив, как методично и последовательно этот «достойный человек» преследовал меня, изображая влюбленность, играя на жалости, симпатии и любопытстве.