Сорвавшийся с цепи

– Покамест Чулым не оперился, ему нужны наши «пушки». Ссориться с нами ему невыгодно, – рассудил Кайзер. – Посмотрим, какой из него выйдет король, а там и решим, что с ним делать.

– Ладно, хрен с ним, – отмахнулся Мизгирь. – Тут у нас с бухты-барахты другая закавыка нарисовалась. После того как я доложил в «Горюев-Север» о вчерашнем нападении на наш патруль и о гибели Малахая, полковник мне лично перезвонил. Сначала выразил соболезнование, затем поинтересовался, нужна ли помощь семье погибшего. А в конце намекнул, что, мол, давненько не заседал наш охотничий клуб – аж с начала лета. И что было бы неплохо нам в скором времени собраться и отвести душу. И в память о Малахае, и просто ради удовольствия, поскольку Горюев, видите ли, все лето трудился не покладая рук и теперь хотел бы как следует расслабиться.

– Вот черт, – проронил зам.

– Ага. И я то же самое сказал после нашего разговора, – закивал капитан. – Чуешь, чем отрыгнулась нам наша революция в городе?

– Дерюжинского «зверья» там больше не осталось. А Чулым и его бригада – наши союзники. Очень не хотелось бы швырять кого-то из них в Гламурную яму. Но как объяснить это Горюеву?

– Никак, – отрезал Мизгирь. – Я и так наврал ему с три короба. Про то, как вчера в Погорельске разыгралась бандитская война, как мы из-за нее усилили патрули, как нарвались на убегающих из города дерюжинцев и как в стычке с ними пал смертью храбрых Малахай, а Барсуку прострелили ногу. Прикинь, какой будет скандал, если полковник разнюхает, что это ложь и чем мы подрабатываем на стороне втайне от него?

– И что ты в таком случае предлагаешь?

– Изловим после похорон Малахая пару чулымских шестерок. Самых мелких. Все равно у каждого из них руки по локоть в крови, так что принципы клуба не будут нарушены. И Колька нас не заподозрит. Подумает, что этих двоих где-то пришили недобитые дерюжинцы, и махнет рукой.

– Тоже верно. Видел я вчера среди его людей подходящие кандидатуры. Если наткнемся на них сегодня – дам знать…

«Фотон» стрельбанов подъехал к «Козырному королю» с заднего двора. Так, как попросил пригласивший их Чулым. В самом баре уже шел ремонт, поэтому Колька устроил себе временный офис в гараже, выгнав оттуда трофейные джипы Мирона и Петьки. Кто-то успел замыть во дворе пятна крови, но сделал это не слишком тщательно. И местами она еще была видна на утоптанной земле и дощатом настиле разгрузочной площадки. Гильзы тоже пока не собрали. Этим как раз занимался громила по кличке Сачок, который и открыл гостям ворота.

С первого же дня новый босс развернул кипучую деятельность. На это намекали крики, которые Мизгирь и Кайзер услышали сразу, как только вылезли из машины. Чулым устраивал кому-то разнос из-за денег. Вроде бы небольших, но, судя по тому, как разозлился Колька, дело было нешуточное.

– Что это, мать твою?! – кричал он. – Двести юаней? Зачем они мне? Ты решил откупиться от меня двумя жалкими сотками? После того как сбежал, не сделав работу и обманув моих парней? Да ты издеваешься надо мной, старый трусливый болван?

В ответ Чулыму раздалось сбивчивое бормотание – человек, который хотел от него откупиться, пытался оправдаться.

– Хочешь искупить свою вину – принесешь со следующей зарплаты тысячу юаней! – вынес ему приговор Чулым. – И не мне. Найдешь Кирюху Дубая и отдашь деньги ему – это же он вкалывал за двоих после того, как ты его продинамил! Отдашь и извинишься перед ним, ты меня понял? Понял, я спрашиваю?

Ответ должника не вызвал у Кольки новую вспышку ярости. Видимо, этот человек не стал оспаривать свой приговор.

– Культяпый! Будь другом, убери отсюда это ничтожество, – подытожил Чулым свое громкое разбирательство. – Не хочу больше ни видеть его, ни слышать его блеянье! Выведи придурка за ворота и не забудь дать ему пинка вдогонку.

– С радостью, босс! – пробасил Культяпый. После чего схватил визитера за шкирку и повел его к выходу.

Человеком, разгневавшим нового короля Погорельска, оказался седой жилистый мужик. Как сказали бы о нем в цивилизованном мире – предпенсионного возраста. Лицо мужика было изрезано морщинами, а шею пересекал большой косой шрам. Повидавший на своем веку ранений Мизгирь удивился: этот тип был счастливчиком, ибо редко кто выживает после такого «кровопускания». Любопытно, где он так нарвался? На бандита старик не походил – не исключено, что тоже успел повоевать в Первую или Вторую Уральскую.

Культяпый приветливо кивнул новым визитерам, но сопровождаемый им гость на них даже не взглянул. Мизгирь ему мысленно посочувствовал. Они-то с Кайзером приехали сюда за наградой, а старик, наоборот, платил штраф своими кровными. И для него, судя по его жалкому виду, даже двести юаней были солидными деньгами, не говоря о тысяче.

– А вот и вы! – Чулым не поленился выйти из-за стола и пожать стрельбанам руки. – Присаживайтесь. Знаю, что вы скорбите, и все же, как я сказал, у меня для вас добрая весть: ждать неделю вам не придется. Благодарите Дерюжных. Они оставили в баре пару заначек – как будто специально для вас. Но сначала выпьем. За успех дела и за упокой вашего братана.