Сорви с меня маску

В общем, когда мы с бабулей практически вывалились из дома Софи и Стефана, то глаза у нас были одинаково круглые, а в головах царило концентрированное изумление пополам со страхом.

— Я отвезу тебя к маме…

— Сделай милость, мне бы полежать. И травяного отвару выпить.

Всю дорогу мы молчали. Переваривали. Лишь изредка обменивались взглядами, в которых читались все обуревавшие нас эмоции. А слова… а что слова. Сейчас они были излишни. Каждая из нас хотела просто все осознать и разложить по полочкам.

Я высадила бабулю у дома мамы, убедилась, что она вошла, и рванула с места. К отелю. По дороге набрала Хана и услышала спокойное:

— Да.

— Я еду ужинать в ресторан отеля…

— Я буду там через полчаса, — тут же сообщил Хан. — Ты забрала из дома вещи?

— Нет! — вырвалось несколько истерично. Я взяла себя в руки и повторила уже спокойнее: — Нет, я боюсь возвращаться домой одна. Отвезла бабушку к маме, там они в безопасности.

— Ева, что-то случилось? — Тон его голоса мигом изменился. А я глупо хихикнула, представив, как буду описывать ему произошедшее в доме Софи.

Такими темпами я и в волшебство поверю, и в Песочного человека, и в Джека Фроста. Прямо откроется новый мир! В стенах психиатрической больницы, ага.

— Я просто еду ужинать. До встречи! — бросила коротко и первой прервала разговор. После чего выдохнула: перед глазами опять всплыла недавняя сцена со Стефаном.

Боже, он был в дикой ярости, когда мы с бабулей вошли к ним домой. Софи стояла в гостиной и ревела в голос, а он пытался ее обогнуть или отодвинуть. Продолжая орать, что его все достало. И последней каплей было выкидывание женой его любимых запчастей. Из которых он собирал трансформера. На батарейках.

Платок был зажат у меня в руке, которая вспотела от напряжения. Я заговорила, слабо представляя, как можно успокоить взбешенного мужчину. Заговорила, просто чтобы он перестал орать на Софи. Которая и так уже тряслась от обиды и беспомощности. Мой голос отвлек Стефана от жены, и бабуля ловко отвела ее в сторону.

Сначала он довольно грубо спросил, что я тут забыла. Завязался короткий диалог, в конце которого муж подруги согласился меня выслушать. Смотрел, правда, весьма злобно.

А я просто ему объяснила. Про компромисс, про то, что у Софи мания чистоты и ему, как мужу, это давно известно. Так почему бы просто заранее не договориться о некоторых ограничениях? Например, на всех личных шкафчиках с любимыми железками подписать «Не трогать. Убью». Это ведь так просто.

В общем, говорила я около сорока пяти минут. И знаете, что было самое страшное? Стефан меня слушал! Сначала довольно небрежно и сердито. А затем — едва ли не благоговейно. Даже неловко стало.

И на жену он уже не косился так злобно. А когда я, прихватив бабулю, попятилась к двери, и вовсе подошел к Софи и взял ее за руку.

Такой резкий переход от разъяренного мужа к милому и спокойному пугал. Но еще сильнее пугал тот факт, что я приложила к этому руку.

Точнее — голос. С которым что-то сделал платок.

Остановившись на светофоре, я посмотрела на пальцы. Они сжимали руль почти до хруста. Внутри все мелко дрожало.

Я реалист, я не верю в мистику!

Но еще я не оратор и не умею мирить парочки. У меня, наоборот, в такие моменты пропадают слова. И максимум, что могу сделать: обнять подругу и утешающе помычать. Все!

«Но нет, все, что мы знаем: вещи Дамаль способны давать нам то, в чем мы нуждаемся. Это надо просто принять как факт».

Слова Абби всплыли в голове. И я тряхнула ею так, что она загудела. Нет! Не могу поверить в то, чего не понимаю! Наш мир подчиняется физическим законам. А по ним платки не дарят тебе искусство убеждать людей.

Верните меня обратно в мою норку, пожалуйста! Где все логично и понятно!

Но, увы, я понимала, что ничего уже назад не отмотать. Вокруг меня завертелся невидимый механизм, и пока непонятно, куда меня в итоге выбросит. Если не раздавит.

Неудивительно, что к тому времени, как я добралась до отеля, у меня безумно болела голова. Плюс почему-то знобило и слегка колотило. Не спасал даже толстый пуловер, который я отыскала в багажнике. Возила его с собой на всякий случай.

Наверное, видок у меня был не самый блестящий. Иначе почему приехавший чуть позже Хан присвистнул, потом подозвал официанта и велел:

— Принесите заказ дамы в номер семьсот пять, мне то же самое, что и ей. Плюс двойной эспрессо.

А сам уже почти силком потащил меня к лифту.

— Ты чего? — поинтересовалась вяло. Вдруг навалилась слабость и апатия. Произошедшее в доме Софи воспринималось как температурный бред.

— Ты себя в зеркале видела? — прошипел Хан, на ходу прикладывая ладонь к моему лбу. — Вроде жара нет. Но ты бледная, взгляд безумный и вся трясешься.

— Ты бы тоже затрясся, — пробормотала я. И вдруг осеклась. Голову посетила поистине «гениальная» мысль: а вдруг Хан один из этих, которых Абби обозвала самыми красивыми словами? Как она говорила… какой-то Орден?