«Потому что идите в жопу, Даниил Леонидович»
13:12 Мистер Говнючелло
«Никакой субординации. Накажу»
13:12
«Вперед и с песней»
13:12 Мистер Говнючелло
«Хочу на тебе чулки»
13:12
«Как похудеют ляжки, так сразу. То есть никогда»
13:12
«Как вы стали богатым, если так халатно относитесь к встречам и не слушаете, что вам говорят?»
13:13 Мистер Говнючелло
«Я слушаю только то, что нужно. В нужный момент я задам вопрос и этот долбоящер перестанет трындеть о какой-то херне»
«А пока пусть думает, что мне интересна эта муть»
13:13
«А есть люди, к которым вы хорошо относитесь, а не как к дерьму?»
13:13 Мистер Говнючелло
«Есть, но их очень мало. Ты, кстати, относишься к их числу»
13:13
«Неужели?
13:14 Мистер Говнючелло
«А то? Как можно не заметить мое особое к тебе отношение. Кстати, готовь жопу. Будешь наказана за очередную попытку кражи»
Лицо моментально вспыхивает краской, когда я понимаю, о чем идет речь в сообщении. Перевожу взгляд на Кротова. Смотрит на меня в упор и в его взгляде нет уже ни капли игривости. Он что следит за мной?! А ели следит то… да я даже не крала ничего.
13:15 Мистер Говнючелло
«Реально отхватишь люлей, если еще раз вздумаешь воровать. Я не шучу, Снежана. И нет, я за тобой не слежу»
«Это делают другие в благих целях. Знакомый твой в Питере».
«Усе. Кончаю. Надо работу работать»
В оставшееся время Кротова как подменили, весь в работе и никаких нарушений субординации.
Домой возвращаюсь раньше обычного. Теперь уже оглядываясь по сторонам. Вечером мне снова припирает выйти на улицу, к счастью, не красть, а купить кое-что Кротову.
Подарком я остаюсь довольна, предвкушая реакцию Кротова. И ложусь спать почему-то очень счастливой. Только заснуть не успеваю, потому что без десяти одиннадцать получаю сообщение: «Срочно приезжай ко мне. Через десять минут около твоего дома будет машина. По дороге заедете в аптеку, купи шприцы и спиртовые салфетки»
Всю дорогу чувствую себя паршиво. Я ему издевку, а не подарок, а он там загибается от боли. Хотя он надо мной ни разу не поиздевался, когда я умудрилась обгореть. Да еще и донес мои почти семьдесят килограммов до ванной со своей больной спиной. Плохая, Снежана. Плохая.
Через минут сорок мы подъезжаем к дому Даниила. Как я и думала, домина такая, что хватит на десять семей. Как только вхожу внутрь и снимаю пальто вместе с обувью, ощущаю какое-то странное предчувствие. И стоило мне только увидеть хозяина, как все становится на свои места.
Стою как дура с пакетом из аптеки, а Кротов улыбается. И ни намёка на то, что у него что-то болит. Ну и сволочь.
— Если бы я просто сказал, срочно приезжай по важному делу, ты бы послала меня в жопу ввиду полной профнепригодности, а так вот приехала. Пойдем.
Я даже не успеваю ничего сказать, как он берет меня за руку и ведет за собой на кухню. На кухонном островке стоит ящик мандаринов, несколько бутылок водки и мука.
— Я именинник. Так что имею право на свои подарки. Раздевайся и на колени.
— Чего?
— Я гречку просыпал. Собери. На коленях. Шучу, шучу. Гречку, так уж и быть, сам подмету. А раздеваться будем позже. После того, как я тебя напою.
— Знаете кто вы?
— Кто?
— Свинья вы… чернобыльская.
— Почему чернобыльская?
— Потому что патология налицо.
— Ой, да ладно тебе. Не в середине же ночи вызвал. Время детское. Итак, — радостно потирает руки. — Сначала мы делаем мандавуху.
— Что?
— Мандавуха. Настойка. Водка плюс сок мандарина. Потом мы выпьем. И начнем лепить манду. Потом съедим манду. Снова выпьем мандавуху, ты опьянеешь, и я начну тебя развращать.
— Мне кажется, у вас какая-то нездоровая зацикленность на… манде.
— Тебе кажется, мандаежка. Приступимс.
Глава 31
Глава 31
Еще минуту назад я хотела треснуть этого гада по причинному месту за то, что он вызвал меня на ночь глядя. А сейчас смотрю на то с каким задором он чистит мандарины и злость проходит сама собой. В домашних спортивных штанах, белой футболке и с босыми ногами он выглядит как беззаботный мальчишка.
Может, все дело в том, что он снова гладко выбрит. А может, это эффект от взъерошенных, чуть влажных волос, явно после душа. Или, может, все дело в том, что у него просто хорошее настроение. А последнее у него точно имеется.
Я никогда не видела его таким беззаботным. Несмотря на чувство юмора, пусть и специфическое, он редко искренне улыбается. Сейчас же он выглядит беззаботным и счастливым. Отдаленно напоминает того Кротова, который прыгал на кровати. Но тогда в его глазах не было веселья, как сейчас. И его игривое состояние было все же связано с выпитым алкоголем. А сейчас он определенно трезв. Пока трезв.
— Раковина тебя ждет, — переводит на меня взгляд.
— Что?
— Мой руки и дуй ко мне, вот что.
— Вы реально вызвали меня на ночь глядя, чтобы лепить пельмени и делать настойку? — мне сложно поверить в это, несмотря на заваленный продуктами кухонный островок.
— Да. Только сначала настойку, а потом пельмени. Потом игра в карты на раздевание.
— Ну все, я точно пошла домой.