Sos! Мой босс кровосос! (СИ)

— А говорили, что у вас нет слабых мест. А как же отец? Пусть и не кровный.

— Моя мать не была за ним замужем, так что по документам он мне никто. Всего лишь человек, с которым я работаю. А вот с хера ли я тебе об этом рассказал, остается загадкой.

— Тоже мне загадка. Наверняка для того, чтобы войти ко мне в доверие и трахнуть.

— Точно, именно для этого. Снимай свой убогий свитер. Здесь типа жарко.

— У меня под ним ничего нет, поэтому не сниму. Хотя здесь реально жарко.

— Ну так снимай. Кожа должна дышать. И вообще — желание именинника закон.

— По вашему желанию я приехала. Все остальное не в счет. А можно еще вопрос?

— Ну, попробуй.

— Что сделала ваша жена, что вы к ней так…неблагосклонны?

— А ты не догадываешься? — осознаю ли я, что ступаю на скользкую дорожку? Определенно да. Но, когда я еще получу возможность узнать о нем что-нибудь?

— Сделала то же самое, что и ваша мама?

— К сожалению, нет. Если бы она сделала по-честному то же самое, что и моя мать, то возможно мои дети сейчас бы бегали по кухне и мешали мне тебя совращать. А она как крыса последняя трахалась за моей спиной с охранником. И когда в очередной раз я отправил их на море, эта ебливая сука вместо того, чтобы следить за детьми… — замолкает, а затем неожиданно берет большой нож и разрезает им мандарину. — Ну ты поняла, — вслед за одним мандарином, идет другой. И так шесть штук. — Не хочу об этом говорить. Чтобы больше не затрагивала эту тему. Никогда.

Никогда не говори никогда. Теперь меня гложет любопытство втройне. Шутил ли он о том, что убил ее? Самое удивительное, что, если он скажет, что это правда, я его не осужу. Вот ни капельки. И все-таки я жестокий человек.

— Вы правда ее убили?

— Все-таки надо отвезти тебя к ЛОРу.

— Ну раз я уже ступила на скользкую дорожку, дайте поскользить от души.

— Все с тобой идет через одно место. Как мы вообще пришли к этому?

— Я не помню, — честно отвечаю я, смотря на то, как Даниил моет руки и тут же берет два маленьких фужера. Наливает в них чистую водку и протягивает мне.

Я тут же качаю головой. Пить я не буду ни при каких условиях.

— Одну. Разок, — вновь повторяю прежний жест, на что он выпивает свою порцию одним махом. Чуть морщится и закусывает долькой мандарина.

А затем берет меня за запястье и подталкивает к столу. Становится сзади, намеренно прижимаясь ко мне сильнее, чем позволяют правила приличия. Он берет мою ладонь, вкладывает в нее половину отрезанного мандарина и накрывает своей рукой. А затем сжимает. Сильно. Сок начинает капать в стакан.

Не знаю, что со мной происходит. Это всего лишь его рука и какие-то капли сока, которые изредка попадают мимо стакана. По сути, Кротов ничего такого не делает от чего тело может реагировать. Но оно реагирует. И я сама не понимаю чего хочу. Разве что… чтобы он меня трогал.

— Врушка, — шепчет мне на ухо. — У тебя майка под кофтой.

Не сразу понимаю, что он говорит. И только спустя несколько секунд, когда я ощущаю, что его рука гладит мой живот, до меня уже доходит.

Но сказать ничего не успеваю. Какие-то секунды и я оказываюсь развернутой к нему лицом.

Глава 32

Ночь на улице, не помеха

Для настойки и манды.

Лепит Даня лихо тесто,

Снежка чистит мандарин.

Слово за слово, незаметно -

Разговор уже во всю.

Даниил подарок жаждет,

Сча, минуту, привезут.

Ты, Снежана, приготовься,

Ночевать останешься.

Только мучают вопросы,

Что же дальше станется…

Про жену узнала Снежа,

И про бабку, и про мать.

Про отца студента Сашу,

Про детей не нужно знать…

Был расслабленным, весёлым

Кротов наш, как мальчуган.

Выпил чутку алкоголя,

Жарко, говорит, снимай

Свитер свой ужасный очень

День рожденье у меня.

Только Снежка то не хочет,

Страшно что-то ей пока.

Хочет Снежа поцелуев,

Что б прижал её к себе.

Кротов как бы и не против,

Руки сжал на животе.

Гладит деву не спеша,

Врушкой называет.

Снежа наша поплыла,

Кротов это знает..

Татьяна Тумко

Глава 32

Гад, сволочь и провокатор. Смотрит на меня так, словно я уже голая перед ним. Валить надо отсюда под любым предлогом. Я еще не договорилась со своей совестью, чтобы впускать в свою жизнь человека, который изменил ее не в лучшую сторону.

Вот только я все равно какого-то черта пялюсь на его губы. И снова это дурацкое желание, чтобы он меня поцеловал. Это сравнимо с моим рвением внезапно воровать. Хочу и точка.

Головой понимаю, что хотеть и делать ни того, ни другого не нужно, но есть это дурацкое «но». Неосознанно закрываю глаза, когда понимаю, что его лицо приближается к моему.

— Учитывая, что ты из меня вытянула и про бывшую, и про мать, будет честно, если ты возьмешь эстафету в свои руки, — шепчет мне на ухо. — Теперь твоя очередь, — вот же сволочь. Дежавю. Знает, что я хочу и намеренно динамит. И все-так не зря. Ой, не зря я купила ему такой подарок. Что заслужил, то и получит.

— Вы о чем? — как ни в чем не бывало открываю глаза.

— Рассказать что-нибудь интересное о себе. То, что возможно узнать только от тебя лично.

— Вы и так все знаете.