SOS. Рассказы о кораблекрушениях

С неба обрушились сотни тонн воды. Неистовствовал ветер. Волны перекатывались через палубу горящего судна. Вода проникала в самые малые отверстия, в вентиляционные раструбы, в щели, просачивалась сквозь иллюминаторы. Ветер и дождь срывали с бортов Пекина обгоревшую краску. Ничего не было видно сквозь стену дождя. Стрелка на шкале анемометра достигла 45-метровой отметки. Это означало, что сила ветра перевалила за 12 баллов по шкале Бофорта. Корабельные якоря перестали удерживать Пекин, и он начал дрейфовать. А это предвещало гибель. Был запущен главный судовой двигатель. Он работал на полную мощность, с трудом помогая судну удерживаться против ветра. Так прошло еще двое ужасных суток. Пожар продолжался. Ураганный ветер выдул из трюма углекислый газ, пламя и дым вновь стали вырываться наружу. Однако судьба Пекина была не самой трагичной. Тайфун сорвал с якорей несколько судов, выбросил панамское судно Севилла на берег, потопил сотни джонок и рыбацких сампанов. Улицы Гонконга были залиты водой. Волны подтачивали фундаменты зданий. Росло число жертв.

Когда Доротея миновала Гонконг, на судно вернулись пожарные. Наступил шестой день пожара. Запасы углекислоты давно кончились. И хотя вода тоже не помогала, пожарные лили ее с удивительным упорством. В конце концов они решили затопить трюм. Капитан Пашкевич безуспешно доказывал, что это может привести к посадке судна на грунт, либо к перелому корпуса. Одолеть пожар на Пекине можно было только с помощью пенотушения. Но на судне было лишь небольшое количество пенообразователя.

Через горловину пожарные стали пробираться внутрь трюма. Сначала нужно было отбросить мешки с орехами, которые лежали на кипах джута. Прошло немного времени, и пожарные отказались от этого: работа в горящем трюме — дело нелегкое.

Польские моряки сами взялись за дело. В кислородных масках они спустились в трюм. Вскоре там был наведен порядок. Тогда к матросам присоединились пожарные. Вместе с моряками они стали поливать джутовые кипы пенным раствором. На протяжении второй половины дня, весь вечер и всю ночь продолжалась эта тяжелая борьба в плотно закрытом, наполненном дымом и газом трюме. Только в среду, в полдень, решились открыть трюм и начали вытаскивать наверх обгоревшие кипы джута.

Еще несколько раз вспыхивало над Пекином зарево, но это были уже отдельные очаги. Битва с огнем была выиграна. Вечером к работе приступили портовые грузчики. Под надзором пожарных они перегрузили оставшиеся джутовые кипы на подошедшие к Пекину баржи.

Так закончилась огненная неделя на польском судне. Шеф пожарной команды Гонконга сказал польским морякам: «Впервые вижу такое. Обычно экипаж, как только начинается пожар, оставляет судно, устраивается в гостинице на берегу и преспокойно ожидает там, когда пожарные справятся с огнем…»

Капитан Пашкевич отказался назвать репортерам имена особо отличавшихся моряков. «Кого бы я ни назвал, — ответил Пашкевич, — обидел бы остальных. Я дам господам репортерам судовую роль. Можете выписать из нее все фамилии. Все члены экипажа Пекина отстаивали честь польского флага…»

Джутовые пожары, вспыхивающие во время стоянки корабля в порту, еще не самые опасные. Каким бы грозным ни был пожар, участие в борьбе с огнем береговых и портовых пожарных команд помогает экипажу победить огненную стихию. Иногда удается сохранить и часть груза. При пожаре у причала проще организовать спасение людей, эвакуацию на берег раненых и обожженных.

Иначе складывается обстановка, когда джутовое зарево вспыхивает на судне, находящемся в тысячах или сотнях миль от берега. Вся тяжесть катастрофы ложится на плечи моряков. Экипаж остается один на один с огнем.

Хотя джутовые пожары на судах в период плавания возникают гораздо реже, чем в портах, последствия их бывают трагическими.

Вот, например, что произошло на океанском пароходе Бермуда. Приняв в один из своих трюмов груз джута, а в смежные трюмы бакалейные и галантерейные товары, пароход отправился в дальнее плавание. Никто не обратил внимания на то, что погрузка судна в порту прошла с нарушением элементарных правил. Наступали праздничные дни, и судовладелец и портовая администрация старались как можно скорее «вытолкнуть» судно в море. Занятые своими личными делами, не проследили за погрузкой Бермуды ни ее капитан, ни вахтенные помощники. Вместо тщательной укладки кипы джута были в беспорядке свалены в трюм.

Уже в начале рейса пароход попал в зону жестоких штормов. Огромные волны обрушились на корабль. Они вызвали сильную бортовую качку.

На четвертый день после выхода из порта на судне заметили густой дым, выходящий из вентиляторов трюма с джутом. В действие была приведена система паротушения. Однако это не помогло. Открыть грузовой люк на Бермуде не решались, опасаясь усиления пожара. Тем временем от раскалившихся стальных переборок вспыхнули грузы в смежных трюмах.

Две стихии угрожали Бермуде: пожар, бушующий в трюмах, и жестокий шторм, обрушившийся на судно. Гибель парохода и его экипажа казалась неминуемой.