– Выбирайте что душе угодно, – сказала она, протягивая им меню и банку цветных карандашей, а затем заговорщицким шепотом добавила: – Но у нас лучшие вафли в гей-квартале.
Клара расправила меню, напечатанное на коричневой вощеной бумаге. Джош старался не смотреть на нее прямо. В тусклом флуоресцентном свете она выглядела слишком хорошо. Как игрушка на Рождество, которую он не получил, потому что она была слишком дорогой. Как спортивная машина, при виде которой у него текли слюни. Как все то, чего он не заслуживал.
Он сел на руки, чтобы избежать соблазна погладить ее по щеке. Само это желание заставило его задуматься, не сошел ли он с ума. Он не знал, о чем говорить. Обычно после секса Джош чувствовал себя свободнее в общении. И успешно использовал половой акт как решение проблем в непонятной ситуации.
Каким-то образом сегодня вечером он попал в альтернативную реальность. Только в другом измерении Клара позволила бы ему обнять ее, поцеловать и прикоснуться к ней без объективных причин, оправдывающих эту близость. Что-то в нем сильно изменилось, и он получил шанс любить. Должно быть, пришло время.
После того как официант принял их заказ, Джош сосредоточил взгляд на блестящих пуговицах на комбинезоне Клары. Вот дерьмо. Что, если она подумала, что он смотрит на ее сиськи? Тут же, конечно, его взгляд упал на ее сиськи, и да, они были восхитительны.
Клара потянулась через стол и похлопала его по предплечью:
– Все в порядке?
– У меня? Конечно, – это прозвучало слишком небрежно.
Он не хотел, чтобы она думала, что сегодняшняя ночь ничего не значит для него. Что он считает их секс рядовым событием. Джош накрыл ее руку своей:
– Я имею в виду, я в порядке. Действительно. Я счастлив. «Счастье» – слишком заезженное слово. Оно стало товаром. Нужно было слово получше. То, которое отражает его трансформацию. Восторг от восхождения на вершину. Черт, у него явно были проблемы. Клара откинулась на спинку стула и прищурилась:
– Ты нервничаешь.
– Нет. – Он незаметно вытер потные ладони о шорты.
– Ты волнуешься, потому что думаешь, что я волнуюсь?
– А ты волнуешься?
– Перестань. Клянусь, я тоже счастлива.
Но он видел тень грусти в ее глазах. Клара расставила приправы на столе, бутылка кетчупа «Хайнц» оказалась в центре.
– А теперь, пожалуйста, расскажи мне историю про кетчуп.
– Нет. Мне стыдно. – Джош закрыл лицо руками.
Она раскладывала пакетики с сахаром на столе.
– Твоя реакция интригует еще больше.
– Это все глупость.
Он вдруг подумал, что ему так нравится запах ее духов, что он хотел бы распылить их на свою подушку.
Долли Партон напевала что-то из динамиков, несколько посетителей сидели за стойкой. Клара выжидательно смотрела на него.
– Ладно, – смирился Джош. – В детстве я и все мои кузены вечно разыгрывали друг друга. Обычные тупые шалости. Я был младше всех, но хитрил и всегда как-то выкручивался.
Клара оперлась локтем о стол и подперла подбородок рукой.
– Охотно верю.
– Однажды моему двоюродному брату Фреду влетело за то, что сделал я, – кажется, сломал игрушечный грузовик или что-то в этом роде, точно не помню. В отместку он дождался, пока я засну, намазал мои ладони кетчупом, а затем щекотал меня, пока я не растер этот кетчуп по всему лицу.
– И это все?
Она не осознавала серьезности ситуации. А между тем Джош заставил отца сжечь свою любимую пижаму супергероя после того случая.
– Я проснулся в темноте, кетчуп попал мне в глаза. Ты не представляешь, как жжется уксус. – Его горло сжалось при воспоминании о едком запахе, от которого он задыхался. – Я был напуган до смерти. Думал, у меня отслаивается лицо.
Клара спрятала бутылку кетчупа за двумя банками джема и маленьким кувшином сиропа.
– Да, серьезная травма.
Звук, подозрительно похожий на хихиканье, сорвался с ее губ, прежде чем она подняла руку, чтобы подавить его. Джош улыбнулся.
– Я же сказал, что это глупо.
– Ты прав. – Улыбка Клары была такой яркой, что ему показалось, на кухне может выбить пробки в любой момент. У Джоша в груди все сжалось. Раньше разговаривать с женщинами было так легко. Он нравился им, а они ему. Все было просто.
До сегодня. В Кларе не было ничего простого.
– Поклянись, что никому не расскажешь. Никто, кроме моей семьи, не знает об этом, и все они молчат под угрозой шантажа.
– Ты можешь мне доверять.
С поразительной ясностью Джош понял, что да, может. Именно этой женщине, которая могла бы даже не взглянуть в его сторону.
– Я снова смутила тебя, – сказала Клара. – Должна признаться, если бы пришлось гадать, кто из нас будет больше смущен после секса, я бы никогда не подумала, что ты.
– Извини. Я обычно не такой.
Он имел отличную репутацию. Его партнерши знали, что хорошо проведут время, повеселятся. Но даже Наоми никогда не ждала от него большего.
– Сегодня я чувствую себя важным. Это странно.
Она ведь могла убежать в любую секунду!
– Нет. Я знаю, что ты имеешь в виду. – Она застенчиво улыбнулась. – Ощущение, что мы вызвали какой-то космический сдвиг, действуя совсем не так, как привыкли.
Клара помолчала и заправила волосы за уши.