Сосед

Джош не называл ее имени прессе, но подумывал об этом. Было бы неправильно не отдать ей должное за идею и участие. «Бесстыдников» без Клары просто бы не существовало. Ни он, ни Наоми не собирались получить всю славу, хоть и любили внимание. Однако Джош считал, что раз они бизнес-партнеры, то должны вместе выдерживать общественное осуждение.

Теперь очевидно, что просьба Клары не упоминать ее имени была продиктована стыдом. Верила ли она когда-нибудь в их победу? Или считала свой вклад в их предприятие просто потерей денег?

«Бесстыдники» олицетворяли все, что ему нравилось в порно, – торжество секса и удовольствия без извинений. При этом никаких надуманных или экстремальных сюжетов, в которых фантазия не имела ничего общего с реальностью, чем грешили большинство студий, и с актерами не обращались как с мусором. Но «Бесстыдники» без Клары не имели смысла для него.

Джош притормозил перед домом своих родителей и моментально вспотел. Он не собирался сюда ехать, по крайней мере осознанно. Но это будет отличное наказание. Сейчас ему объяснят, как низко он пал. Пополнился список людей, которым он причинил боль. Джош заглушил двигатель, и тишина пригорода поглотила его.

То ли по воле судьбы, то ли случайно Джош увидел на крыльце свою мать. Она стояла, защищая рукой глаза от солнца, такая далекая и такая знакомая, а затем наклонилась и подняла газету. Он глубоко вздохнул и вышел из машины.

– Эй, а ты очень похож на моего сына, – ее слова долетели до него через всю лужайку.

Траву недавно покосили. Судя по полоскам от старой косилки, которую отец всегда отказывался менять на новую, работу закончили всего пару часов назад. Джошу нестерпимо захотелось повалиться на траву, трогать ее острые влажные кончики, пока пальцы не станут зелеными, и притвориться, что никогда не уезжал. Вместо этого он сжал зубы от накатившей волны запутанных эмоций.

– Привет, ма.

На ней была одна из старых рубашек его отца и белые капри с потертостями. Волосы пшеничного цвета, уже седые, собраны в тугой пучок. Она направилась к нему маленькими быстрыми шагами. Он понимал, что в этот момент она будто бежит босиком по горячим углям.

– И это все, что мне причитается спустя два года? – Женщина остановилась в нескольких метрах от него. – У тебя всегда были стальные нервы.

Джошу было больно смотреть на нее, на ее руки, сильную челюсть и веснушки, рассыпанные по щекам, как у него. Он чувствовал себя пустым, как будто внутри у него что-то прогнило. Причина, по которой он ушел из дома, казалась теперь глупой и эгоистичной.

– Я скучал по тебе.

У Джоша никогда не было таланта к извинениям. Его мать скрестила руки на груди.

– У тебя проблемы.

– Я знаю, – сказал он, удивившись облегчению, которое пришло с этими словами. По крайней мере, она с ним разговаривала.

– Большие проблемы. – Она приподняла голову, чтобы хоть немного компенсировать разницу в их росте. – Не уверена, что знаю, как наказать 26-летнего мужчину, который больше не живет под моей крышей, но, поверь, я найду способ.

Он хотел улыбнуться, но знал, что ей это не понравится.

– Не сомневаюсь.

– Ты ужасно выглядишь, – сказала она так мягко и нежно, как только может сказать мать, не столько осуждая, сколько жалея: «Почему мой ребенок не заботится о себе?» Она провела большими пальцами по синякам у него под глазами. – Это из-за меня?

Джош старался не думать о Кларе. Удивительно, но от одной лишь мысли о ней он вздрогнул. Вернуть ее казалось маловероятным. Джош проведет остаток жизни, вспоминая это лето и пытаясь не сожалеть о случившемся. Он был потерян. В прямом и переносном смысле. И поступил так же, как в детстве, – вернулся в дом с синими ставнями.

– Я не должен был покидать вас так надолго.

Его мать отступила на шаг и поправила очки у него на носу жестом, который перенес его во времени назад, в пятый класс.

– Это верно.

«Но я причинила тебе боль», – читалось в ее взгляде, когда она не моргая смотрела ему в глаза.

– Ага.

Почему-то от этого слова Джош совсем потерял самообладание, закрыл лицо рукой и вдруг начал плакать.

– Ну иди сюда. – Мама обняла его. – Похоже, ты уже сам наказал себя.

– Мне очень жаль, – сказал он тихо.

– Я знаю. – Она убрала волосы с его лба. – Иногда ты – просто катастрофа. Но ты мой ребенок.

Она держала его в объятиях так долго, что рубашка на ее плече промокла от слез. Боже, он чувствовал себя дерьмом. У него такие прекрасные родители, и он добровольно покинул их. А у многих людей ведь никогда не было возможности обнять мать.

Наконец, она отстранилась, украдкой сама вытирая глаза.

– Ну, ты зайдешь или мы останемся здесь и продолжим представление для соседей?

Он кивнул и последовал за ней в дом.

– Даже цветов не принес, – бурчала она себе под нос, закрывая дверь. У Джоша невольно вырвался смешок. Оказавшись в доме, она пошла к раковине помыть руки, и он знал, что она использует этот момент, чтобы собраться с силами.

– Твой отец в магазине, – сказала она прежде, чем он успел спросить.