Сосед сверху, сосед снизу

Тем более, что с ним, позволяй — не позволяй, у Лусито никто не отнимет уверенности, что он со мной переспит.

Так что — чем быстрее мы избавимся от компании Эмиля, тем лучше.

Я выдаю таксисту адрес, он вбивает его в навигатор, и мы наконец-то трогаемся.

— Иди сюда, вишенка, — Эрик притягивает меня ко мне, и я на самом деле с радостью следую его предложению. Придвигаюсь ближе, роняю затылок ему на плечо, даже прикрываю глаза на то, что наглая лапа Змея тут же скользит по моей талии и плотно ложится на мое бедро.

Потом я убедительно попрошу его держать руки при себе, если он хочет хоть какого-то плодотворного сотрудничества.

Потом!

В данную конкретную секунду Эмиль Брух меня бесит гораздо больше.

Наверное, в том и беда, что от Змея я не ожидала ровным счетом ничего, после лифта-то. Слишком легкий, слишком ветреный, только такие и спорят на девчонок и никогда не взрослеют.

А вот Эмиль казался мне… Другим.

И влиял он на меня совсем по другому!

— Ты внимательно смотри по сторонам, Эмиль, — насмешливо фыркает Эрик, и по его голосу слышно, как у него улучшилось настроение, — а то вдруг проедешь?

— Обязательно, — мой несносный Карлсон так старательно отыгрывает рвение, что лично я дала бы ему Оскар. Двигается — мол, для того, чтобы развернуться к окну получше, а сам — мало того, что прижимается ко мне бедром, так еще и руку роняет на мое колено.

Тяжелую руку.

Горячую…

А когда он стискивает пальцы — у меня и вовсе сводит все, от низа живота до подбородка. Я помню эти пальцы. Я помню, что они умеют. Я помню, что никто и никогда не делал со мной ничего такого, чем этот мужчина одними своими руками...

Господи, да что же это за напасть такая?

— Остановите машину, — рявкаю я таксисту так, что у него даже мысли не возникает со мной спорить.

22. Трое. Таймаут

Пути решения моей проблемы два — наружу и вперед.

Наружу — продираться придется через Змея, в то время как для того, чтобы перелезть на переднее сиденье мне требуется только лягнуть чересчур навязчивую лапу, которая настойчиво пытается удержать меня на месте.

И не важно чья эта лапа.

Водитель, сбоку от которого я плюхнулась, насмешливо лыбится во всю рожу.

Вот она, мужская солидарность во плоти! Ничего, такси я заказывала, я же со своего телефона накатаю ему гневный отзыв и влеплю две звездочки. Чтоб не повадно было ржать над жертвами мужского произвола.

От двух сосредоточенных взглядов на моей шее начинают зудеть сразу два места с разных сторон.

Ничего, мальчики, уймете свой тестостерон, тогда поговорим.

Господи, позавчера еще я скучала по мужу и шарахалась от косых взглядов проходящих мимо мужчин.

Остаток дороги проходит в тишине и молчании. Я молчу демонстративно, они — выжидающе. Даже водитель не смеет открыть рот, хотя уж ему-то точно есть что сказать — не про политику, так про дороги, не про дороги, так про жену.

Как с меня и просили— к нужному нам магазину мы выезжаем относительно быстро. И пусть Эрик сам потом разбирается с чеками — даже пять лет назад каждый визит в «Alliera» мной и моим отцом сопровождался корвалольчиком «на дорожку», страшно представить, что с их ценами произошло за такой продолжительный период времени.

Как и можно было предсказать — Эмиль по окончании поездки и не подумал сгинуть «по делам», не желая оставлять нас в покое.

Он зашел следом за нами и с таким интересом уставился на яркое платье на первом попавшемся манекене, можно подумать — он его и вправду собрался покупать.

— Приглядываешь себе обновку? Думаешь, тебе пойдет? — хихикаю я, все-таки нарушая свой обет молчания в его адрес. Ради подколки — можно.

— Думаю, пойдет тебе, — хмыкает Эмиль, поворачиваясь ко мне, — примеришь?

— Мы здесь за туфлями, — я показываю ему кончик языка, — и гуляем не за твой счет.

— Да брось, Эмиль, это не её размер, — лениво роняет Эрик за моим плечом, — да и цвет вряд ли пойдет…

Самое худшее, что можно сказать в присутствии женщины — то, что её параметры не подходят какому-то платью. Особенно это обидно, когда ты видишь — для идеальной посадки его на сантиметр по боковому шву еще бы убавить.

Да что он там себе возомнил? Что у него в глазах сканер, весы и датчик определения количества жира?

— Снимите! — пожалуй, еще никогда я не приветствовала продавщицу в этом магазине настолько разъяренным рычанием. Хорошо, что незнакомая.

И как же хорошо, что за спрос не дают в нос, а за примерку — в глаз.

Платье на самом деле классное. Глубокого розового цвета, с ассиметричными рукавами — один облегающий, второй укороченный и широкий, и с глубоким разрезом на бедре. Да, таких провокационных вещей я давненько не надевала. Нет, это платье не для чемпионата, но, возможно — для показательных выступлений. Или для выхода на танцевальное мероприятие «для себя». По крайней мере — на мой вкус.

Это платье будто добавляет мне крепости, вкуса, глубины…

А какая ткань… Гладкая, нежная, не дешевый трикотаж за пять копеек, все по высшему классу.