Соседи

Если благоразумный читатель, который после работы спешит домой, чтобы насладиться семейным уютом, и не впутывается в разные дурацкие истории, от которых один ущерб и здоровью и кошельку, думает, что Голова уже возвратился под Галочкино крыло, то мы вынуждены сообщить, что читатель ошибается. Нарцисс и вправду приезжал за ним, но был отпущен в город со словами: «Я сам приеду, только позже». И Нарцисс радостно уехал, чтобы доложить Галочке, с тем чтобы подчеркнуть собственное благоразумие и попытаться втереться к ней в доверие, о том, что Голова по причине весенних флюидов в природе, вероятно, собирается всласть покуролесить в корчме или еще где-нибудь. Забегая вперед, скажем, что вместо благодарности хозяйка отругала Нарцисса последними словами за доносительство и душевную черствость и уехала на другой машине домой, приказав немедленно ехать за Василием Петровичем и доставить его в город. И Нарцисс по ночной дороге скорби, проклиная блудного Голову, умеющего чем-то завораживать женщин, мчался в Горенку, чтобы побыстрее притащить домой старого потаскуна, а самому убыть наконец на Оболонь, чтобы, за отсутствием понимания в Галочке, припереть Инессу к стенке и заставить ее выполнять супружеский долг. «Цветов что ли купить?» – думал Нарцисс. Он по своей наивности не знал, что у Инессы был сегодня день довольно трудный и что единственное, на что он мог рассчитывать, так это на мойку полов. Но ему об этом ничего не было известно, скажем так, на его счастье, потому что ведь именно неведение является залогом счастья большей части человечества. Даже страшно представить, что произошло бы на земле, если бы мужья вдруг узнали обо всех проделках своих жен, и наоборот. Нет, знания, конечно, нужны, но только в меру, чтобы они не мешали нам жить в мире, в котором живет большинство из нас, – в мире грез.

А Голова тем временем вышагивал в направлении своего бывшего дома, чтобы отобрать наконец у зловредной Гапки свой галстук. Упыря он уже не боялся, потому что решил, что тот ему просто привиделся после вчерашнего. «Гапка, разумеется, может быть не в духе из-за сервиза, но это ее сервиз, а не мой, поэтому пусть она о нем и тоскует. А мне нужен мой галстук. А то получается, что я уже не в состоянии забрать у своей бывшей супружницы предмет, который мне так необходим», – думал Голова, бодро вышагивая в этот прохладный весенний вечер по песчаным улицам Горенки. Неведение, однако, не всегда бывает сладостным, а Голове не было известно о том, что затаившаяся в кладовке нечисть – цилиндр и фрак – снова подняла голову и у них теперь появилось транспортное средство – ноги цилиндра. Не знал Голова и о том, что фрак теперь разъезжает на цилиндре, хотя его ободранные фалды и волочатся по земле. И что этот своего рода кентавр, пронюхав про его намерения, притащился на Гапкину усадьбу и только и дожидается того, чтобы его во что-нибудь втравить. Вот так клад он тогда обнаружил под собственным домом! Погибель, а не клад. Но будущее, как известно, открыто лишь богам, а мы, смертные, вынуждены блуждать в тумане жизни, не догадываясь даже об истинном смысле того, что с нами происходит.

И Голова в своем солидном синем плаще притащился на Гапкино крыльцо и давай барабанить по двери кулаком, требуя, чтобы его немедленно впустили. Но Гапка и Светуля, услышав голос, который не предвещал ничего, кроме очередного мордобоя и битья посуды, и думать не думали о том, что следует броситься к двери, чтобы встречать дорогого гостя. А он все стучал по неприступной двери, но дверь ему так никто и не отрыл. Забираться в дом через дымовую трубу у него желания не было, равно как и пытаться пробраться сквозь подземелье: Голова был жизнелюбом и все потустороннее – упырь, фрак, цилиндр, привидение кота Васьки – вызывало у него брезгливость, доходящую до отвращения. И так бы и ушел Голова несолоно хлебавши, если бы не притаившиеся за домом мерзавцы, которые решили развести Голову с Галочкой. И они, притворившись внутренним голосомй Василия Петровича, подсказали тому, где следует искать зо-^ лотой ключик. И он, хлопнув себя по лбу, пошарил под тем ковриком, что лежал на крыльце, и сразу же нашел то, чего ему так недоставало. А Светуля и Гапка чуть не подавились тем борщом, который жадно хлебали, когда перед ними предстал Голова, в праведном гневе зажавший в кулаке ключ от своего бывшего жилища. ^