Соседи

– Бабам они пояса целомудрия купили, ослы, – издевался над ними Васька. – Лучше бы вы вообще зашили у них все или поставили латку, чтобы соседи, которых вы приманили собственной тупостью и разгильдяйством, не могли добраться туда, где находится поле, обрабатывать которое вы или ленитесь, или вам некогда, или жена соседа вам краше, чем собственная, потому что всех вас по одиночке и всех вместе давит известное, я бы сказал, национальное животное – жаба. И поэтому от супружницы вы уже не знаете, чего ждать, – и в огороде пусть работает, и на базаре стоит, и при этом выглядит, как кинозвезда, и причем без косметики, на которую денег жалко, и лучше в национальном наряде, то есть нагишом, потому что вам и на одежду денег жаль. Я сколько к вам в гости не заходил, ни разу не слышал, чтобы хоть одна супружница сказала: «Мне есть, что надеть». Наоборот, как не зайду, слышу: «Одеть на себя нечего, а он из корчмы приперся и чесноком воняет на всю комнату!». И все потому, что вы – алкоголики и лежебоки! Вот соседи и занимают ваши рабочие места на супружеском ложе, и никакие пояса тут не помогут – посмотрите на себя в зеркало, а? У нас, у котов, везде аккуратная ровная шерстка, которую мы тщательно вылизываем, а у вас? Вы думаете, ваши лысины и животы вызывают у ваших супружниц известный аппетит? Понятно, что им больше нравятся статные, молчаливые соседи, которые не задают лишних вопросов и чуть что скрываются в норе и послушно ожидают своего часа… Так что пояса вам помогут, как мертвому припарки. Потому как вы все равно, что трупы, только дергаетесь, как паяцы на ниточках, которые водит нечистая сила…

Но это Васька сказал уже зря. Но язык в этих местах никто никогда не мог удержать за зубами, и мужики стали напирать на Ваську, который не знал, что за первым же поворотом его ожидает счастье, то есть гном Мефодий, который жадно вслушивался в разгоревшуюся перебранку и напряженно размышлял, как ситуацию эту можно использовать с выгодой для себя. И не придумал Мефодий ничего более подлого, как высунуться из-за угла и тихонечко так позвать: «Васька!». И простодушный Васька оглянулся, и увидел Мефодия, и превратился в живого кота, которого сразу же словили за шиворот, и как он ни шипел, как ни изворачивался, обрести желанную свободу ему не удалось. Правда, он сразу же утратил дар речи или притворился, что утратил, и только жалобно мяукал, но ему никто не верил и все на время забыли даже о том, для чего они сюда пришли, и совещались только о том, каким образом прикончить Ваську, чтобы он опять не превратился в привидение, но ничего придумать не могли и, решив, что утро вечера мудренее, постановили отнести его к Грицьку, чтобы тот запер его, как положено, а уже поутру… И Павлик дрожащими от ненависти к коварному вору руками вцепился в Ваську и вызвался отнести его Грицьку. Никто возражать не стал, и Павлуша полез сквозь разобранный пол в Гапкину комнату – Гапка и Свету ля только ругались, лежа на тахте, но вставать демонстративно не пытались, словно это не к ним пришли гости, которые, как муравьи, копошились под полом в поисках средства против непрошеных соседей. И Павлик отправился к Грицьку по ночной, вымершей улице, и никто не видел его, и никто не любовался его подвигом, кроме хохотуньи-луны, которая не могла вволю насмотреться на подвиги жителей славной нашей Горенки, потому как неумолимая сила заставляла ее двигаться по ночному небосводу все дальше и дальше, чтобы нести сладостную ночь и забвение, которые даруют сны, на другую сторону Земли. Так вот, луна, сдерживая хохот, рассматривала Павлика, который нес Ваську Грицьку, словно у Грицька других дел не было, как заниматься бесполезными котами, когда над родным селом нависла грозная опасность, которая могла привести к пресечению рода местных жителей, и все из-за соседей и всякой прочей нечисти, которая развелась в окружающих Горенку непроходимых лесах и откуда она то и дело совершала дерзкие набеги.

А Мане тем временем лежать в постели стало скучно, и она потихоньку оделась и полезла в подземелье, чтобы посмотреть на то, что там происходит. А происходило там сейчас вот что: все вдруг как-то протрезвели и до них вдруг дошло, что вряд ли они смогут найти что-либо путное в этих мрачных, запутанных коридорах, созданных, вполне вероятно, врагом рода человеческого на погибель простодушным горенчанам. Ведь не зря вход в подземелье обнаружился под полом у Гапки, которая известная авантюристка и ведьма (Маня встревожено моргнула), и поэтому лучше отправиться по домам, чтобы отдохнуть, а уж поутру всем миром подумать, как действительно избавиться от навязчивых пришельцев.

И все это воинство промаршировало мимо Гапки, и Гапка в очередной раз оказалась права, потому что никто не подумал прибить доски на место, и растворилось в ночной тьме.